Телохранитель Генсека. Том 6 - Петр Алмазный

Когда я был Владимиром Гуляевым, еще во время работы в КГБ, краем уха слышал, а позже читал об этом объекте. «Чума на оба ваши дома», — ключевое слово «чума». Именно оно помогло мне вспомнить о вспышке сибирской язвы в Свердловске в семьдесят девятом году. На той же территории, в то же время, были зафиксированы случаи появления экзотических болезней, свойственных для тропических стран: легочная чума, вирус марбург, вирус эбола, лассо…

— Музыка не мешает?.. — поинтересовался водитель. — Если Высоцкого не любите, поставлю другую кассету.

— Пусть поет, звук только немного убавь. — водитель выполнил просьбу и салон заполнил хриплый голос Высоцкого: «Ну почему аборигены съели Кука»…

— Федор, — обратился к Кобылину, — расскажите, в чем конкретно обвинил вас Калугин? Дать генералу в морду — тут вы легко отделались. Вас не уволили из КГБ. Так что случилось?

— А вот Кук и случился, — Кобылин кивнул в сторону магнитолы. — Тройной агент. Анатолий Котлобай. Калугин работал в управлении «К», выискивал кротов. У меня был очень хороший источник — шифровальщик при посольстве США в Великобритании. Информация от него шла просто бесценная. Естественно, я его берег как только можно. Человек он был проблемный, часто случались запои. Вытаскивал, приводил в норму. Именно он дал верную информацию по тройному агенту Куку. А этот хлыщ… Калугин… — Федор сплюнул в открытое окно. — В один из наездов из Москвы он обвинил меня в том, что я предоставляю недостоверную информацию. Мол, ЦРУ ведет двойную игру. И в ультимативном порядке потребовал контакты моего подопечного. Я сразу заподозрил неладное. Дал информацию по второстепенным агентам… Оба погибли при странных обстоятельствах. У одного «внезапно» случилось пищевое отравление, а другой — также, как и первый, «внезапно» — попал под машину. Меня отозвали в Москву. Через голову Калугина я подал рапорт сразу Андропову. Юрий Владимирович вернул рапорт Калугину с пометкой: «Копия в аналитическое управление, Удилову В. Н.». Собственно, это и стало причиной конфликта, — он умолк и снова подумал о своей бывшей и ее романе с Калугиным, но говорить об этом, естественно, не стал. — Я не знаю, что на меня тогда нашло, обычно отношусь спокойно к провокациям, но Калугин меня же и обвинил в гибели этих людей. Заявил, что я поспособствовал этим несчастным случаям. У меня как будто планка упала, пришел в себя — Калугин в крови, у моих ног, а меня за руки держат. Спрашиваете, почему не уволили? Как это ни странно, Удилов заступился. У Вадима Николаевича тогда были большие трения по агенту Куку с Первым главным управлением и моя информация оказалась не только верной, но и решающей. Плюсом пошло то, что оперативники взяли Кука с поличным при получении денег — Кобылин криво усмехнулся и добавил:

— Как-то так… — и угрюмо умолк.

Я тоже молчал. Вопросов к Кобылину больше не было.

Олег Калугин. Генерал-майор. Я вовсе не забыл о нем. Ставил его в один ряд с Резуном, Пигузовым и Шевченко еще в семьдесят седьмом, когда помог вычистить шпионов. Но Удилов тогда сразу четко дал понять, что Калугин находится в разработке и я не стал форсировать события, чтобы случайно не помешать.

Ситуация складывается интересная, особенно, если учесть близкое знакомство Калугина с Борисом Ельциным. Еще в бытность Владимиром Гуляевым, я читал в воспоминаниях о их совместных похождениях в юности — гулянки, драки, девки. Причем, так же, как и Ельцин, Калугин очень быстро взлетел вверх. Он стал самым молодым генералом в КГБ. Появилось уверенность, что оба эти «вагончика» тянет за собой один и тот же локомотив. Но вот кто является этим «локомотивом»?

Не сомневаюсь, что со временем выясню, но пока, как не старался, не мог даже предположить, кто это. Понятно, что у этого человека имеются большие связи, наработанные десятилетиями. Явно кто-то из старых партийцев или силовиков. Те, кто начинали еще при Сталине. Этот человек должен был многое потерять и, скорее всего, его предки занимали неплохое положение, но смогли каким-то образом пережить революцию и сталинские репрессии. Как выходец из определенного социального слоя, он мог бы передать своим детям и внукам неплохое наследство — если бы не Советская власть.

Понимал четко: мотивацией здесь являются не личные обиды на несправедливость властей, не желание отомстить кому-то конкретному. Здесь я столкнулся с «классовой ненавистью» и презрением к «хамам и быдлу», занимающим места, которые «по праву» должны принадлежать потомкам представителей элиты. Как многие «серые кардиналы», он, скорее всего, занимает незаметную должность, но обязательно приближен к власти. Что ж, задача сложная, но не тупиковая…

После того, как я снял проблему с Майклом Горби — помог тому отправиться в Биробиджан — я немного успокоился. Оказывается, зря. Но я действительно всегда считал, что развал Союза Советских Социалистических Республик — происки Запада. Искренне думал, что это многолетняя операция спецслужб Америки и Англии. Но после даже поверхностного знакомства с деятельностью Ельцина, у меня начало складываться четкое убеждение, что «врага системы» нужно искать внутри самой системы.

Кто-то дергает за ниточки всех этих «Ельциных» и иже с ними.

— Пошли, — сказал Кобылину, когда приехали на Лубянку. Он молча, не задавая вопросов последовал за мной.

Я сразу поднялся в приемную Председателя КГБ, написал представление на имя Удилова с просьбой командировать Кобылина Федора Ивановича в город Свердловск для оказания помощи в выполнении задания. И прошел в кабинет. Кобылин следовал за мной, как тень.

Удилов работал с документами. Он кивнул, взял у меня представление, быстро прочел и тут же подписал.

— Приказ о переводе Кобылина в УСБ подготовят, я распоряжусь. А вот о снятии взыскания, — обратился он к Федору, — поговорим по итогам вашей поездки в Свердловск.

Вадим Николаевич посмотрел на Кобылина и вдруг подмигнул ему:

— Я же говорил, что все наладится…

Он не закончил фразу — раздался пронзительный звонок, Удилов снял трубку одного из телефонов и произнес:

— Удилов слушает…

Лицо Кобылина по-прежнему оставалось угрюмым, но когда мы вышли от председателя КГБ, он коротко бросил:

— Рискуете.

— Отнюдь, — возразил я. — Не мое. Я вообще считаю, что риск — удел глупцов. А у людей умных то, что выглядит как риск, на самом деле является точным расчетом и профессионализмом. Другое дело адреналинщики — им все равно, в какую задницу засунуть свою