Фантастика 2025-149 - Сергей Хардин
Вторым пунктом, который я посчитал немалым везением, оказалось то, что в том же Челябинске, в вагоны нашего поезда подсела рота, а может и больше, бойцов красной армии, направляющихся к новому месту службы, куда-то под Уфу. И едва мы отъехали от Челябинска километров на триста, ну может чуть больше, как на поезд попыталась напасть какая-то местная банда, и очень удивилась тому, когда буквально из каждого окна высунулись винтовки, и все бандиты плавно переместились в свой башкирский рай. То, что он оказался именно башкирским сомнений ни у кого не было. Правда после этого в вагоне, практически не осталось ни одного стекла, но это было меньшим злом, чем если бы я остался без вещей. Не только я разумеется, но меня больше заботила именно моя жизнь. Из пассажиров нашлось две раненых. Один дедок попал под шальную пулю, прилетевшую снаружи, и один из пацанов что сидел в моем отсеке на нижней полке порезал руку о разбитое стекло.
Дальнейший путь пролегал более или менее прилично, окна завесили, кто чем мог, надышали, накурили, и в общем-то создали достаточно приличную температуру. Последние двое суток от Уфы до Самары, поезд тащился, что твоя черепаха. Останавливаясь у каждого светофора, и пропуская один за другим составы, идущие на восток. А уже на подъезде к городу, когда мы встали на очередном полустанке, где паровоз заправлялся водой, до нас долетела новость о том, что чехи, до этого момента, поддерживающие белое движение, переметнулись на другую сторону. Точнее сказать, за обещанный пропуск на родину, отказались воевать за белых, арестовали адмирала Колчака, а седьмого февраля 1920 года, по распоряжению Иркутского военно-революционного комитета, возглавляемого большевиками и действовавшего по личному указанию Владимира Ильича Ленина, Александра Васильевича Колчака и Виктора Николаевича Пепеляева расстреляли, а тела спустили в прорубь, и тех унесло течением.
И как раз сейчас, из-за потери верховного главнокомандующего белогвардейские войска отступали по всей линии фронта, а на восток, двигались один за другим эшелоны с красноармейцами и боеприпасами.
Самара встретила меня тридцатиградусным морозом, легкой метелью и новыми проблемами, которые с ходу решить было просто невозможно. Дело заключалось в том, что по железной дороге, отсюда можно было попасть только в Москву, или с несколькими пересадкам как-то выбраться на Воронеж, и уже оттуда отправиться на юг. В принципе, такой путь меня в общем-то устраивал, если бы не одно, но. Как оказалось, в связи с победоносным наступлением Красной армии на Дальнем Востоке, многие поезда были сняты с привычных маршрутов, и перенаправлены на перевозку войск и боеприпасов. Другими словами, до того же Ряжска, теоретически я еще как-то доберусь, хотя бы сев на тот же поезд с которого только что сошел. А вот сделать пересадку в Ряжске на Тамбов, а в Тамбове на Грязи и Воронеж, уже под большим вопросом. А зависнуть на крохотном полустанке или же в каком-то уездном городишке на месяц, а то и больше, без возможности выбраться оттуда, и пропустить через себя все проблемы, связанные с провинциальным снабжением и трудоустройством, как-то не очень хочется. Здесь в Самаре, хотя бы, на это время, можно найти хоть какое-то жилье и работу, а там все это под большим вопросом, включая и продовольственные проблемы. Хотя, кое-какие продукты у меня еще были, но чувствую все это могло затянуться надолго, поэтому следовало найти хоть какую-то работу, чтобы получать продовольственный паек.
К тому же если отправляться через Тамбов, то получается изрядный крюк тысячи в полторы километров, в то время, если я найду возможность, скажем добраться до того же Царицыно, который позже переименуют в Сталинград, и Волгоград, всего на всего восемьсот километров. Правда на дворе начало февраля, а Волга покрыта льдом, и как выстроить маршрут не слишком понятно. Но в крайнем случае местные деньги у меня пока есть и думаю, что смогу снять здесь жилье, и как-нибудь, перекантоваться пару месяцев до начала судоходства, а там глядишь подвернется и что-нибудь еще.
Работу я нашел достаточно быстро. Обещали за нее немного, но зато оговаривались талоны на продукты питания, и вдобавок дополнительный паек, как работнику Горсовета. Одним словом, устроился я хоть и простым курьером, но зато под боком у руководства. При этом выяснив, что жить мне негде, тут же выписали ордер на комнату и отправили на заселение в бывший дом купца Красильникова. Не без боя, но все же удалось занять крохотную комнатушку в цокольном этаже. Поставленная ранее перегородка, делила комнату на две части, заодно и забирая большую часть окна. Мне досталась узкая полоска сантиметров двадцати шириной, зато снабженная форточкой. Кроме того, у другой стены в соседней комнате находилась печь голландка, из-за чего, в моем закутке тоже было достаточно тепло, хотя своей печи и не было. Соседи попытались было на меня наехать с претензиями за то, что я пользуюсь халявным теплом за их счет, и потому должен им за отопление, но я просто предложил им не топить печь, и тогда все будет честно. На меня пообещали накатать жалобу, но судя по всему так ничего и не добились.
Вместе с комнатой мне достался старый кожаный диван когда-то принадлежащий хозяину этого дома, колченогий стол, стоящий у окна и табуретка. Диван был коротким, и скорее предназначался только для сидения. Впрочем, расположенные по бокам круглые валики, откидывались на петлях, и в итоге диван вполне подходил по размеру к моему не очень высокому росту. С одной стороны, в изголовье я положил свой заплечный мешок, который заменил мне подушку. Укрыл диван войлочным пледом, а сам укрывался полушубком. В общем получалось достаточно тепло и удобно. Часов у меня разумеется не было, зато неподалеку от дома, находился Самарский Трубочный завод, который хоть почти и не работал, но гудел со страшной силой трижды в день.
