Ужасы войны - Тим Каррэн

Наши переводы выполнены в ознакомительных целях. Переводы считаются "общественным достоянием" и не являются ничьей собственностью. Любой, кто захочет, может свободно распространять их и размещать на своем сайте. Также можете корректировать, если переведено неправильно.

Просьба, сохраняйте имя переводчика, уважайте чужой труд...

Бесплатные переводы в наших библиотеках:

BAR "EXTREME HORROR" 2.0 (ex-Splatterpunk 18+)

https://vk.com/club10897246

BAR "EXTREME HORROR" 18+

https://vk.com/club149945915

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: ЭКСТРЕМАЛЬНОЕ СОДЕРЖАНИЕ. НЕ ДЛЯ ТЕХ, КТО ВПЕЧАТЛИТЕЛЬНЫЙ.

Это очень шокирующие, жестокие и садистские истории, которые должен читать только опытный читатель экстремальных ужасов. Это не какой-то фальшивый отказ от ответственности, чтобы привлечь читателей. Если вас легко шокировать или оскорбить, пожалуйста, выберите другую книгу для чтения.

Тим Каррэн

"УЖАСЫ ВОЙНЫ"

"Крысиный Kороль"

Каковы ужасы войны, не в силах вообразить ни один человек.

- Флоренс Найтингейл

Волнуюсь ли я? Конечно, я испытываю невероятное напряжение, когда меня спрашивают о Вьетнаме и о том, что происходило в тех туннелях. О том, что я видел в этой жуткой, удушающей тьме. Тревога охватывает меня, руки начинают дрожать, а тело покрывается холодным потом. Люди не могут понять этого. Они не знают, как обостряются чувства, когда ты начинаешь ощущать запах врага, чувствовать его присутствие в кромешной тьме, слышать его дыхание и даже биение сердца.

Но, несмотря на все это, я не сломался. Я собираюсь рассказать вам об этом - спокойно, ясно, рационально. И когда я закончу, вы убедитесь в моей вменяемости.

Хорошо. Представьте: вы спускаетесь в неизведанную систему туннелей. Ваши чувства на пределе, каждая клетка вашего тела напряжена до предела, нервы звенят, как колокольчики на ветру. Вы медленно, дюйм за дюймом, ощупываете провода и мины-ловушки в проходах, которые едва шире водопроводной трубы. Вы измазаны красной глиной, покрыты грязью, и каждую секунду чувствуете, что это может быть ваш последний момент. Со временем ваше осязание становится невероятно острым - вы буквально чувствуете каждую песчинку под пальцами. Галька кажется валунами, а корни деревьев - огромными ветвями.

Опасность подстерегала на каждом шагу.

Вьетконговцы оборудовали ловушки с люками и гранатами, подвешивали на веревках ядовитых змей - бамбуковых гадюк и крайтов, чтобы те могли укусить вас в лицо. Они создавали хитроумные ящики-ловушки, которые сбрасывали на вас скорпионов или огненных муравьев, стоило вам лишь задеть их. Были и подпружиненные люки, которые захлопывались, зажимая вас в узкой части туннеля так плотно, что вы не могли даже пошевелиться. Это было похоже на погребение заживо: воздух медленно заканчивался, а вы кричали и пытались выбраться. Однажды меня укусила ядовитая сороконожка длиной в фут, а в другой раз зеленый паук размером с мою ладонь упал мне на шею и вонзил в меня свои клыки. Я провел две недели в госпитале, борясь с инфекцией.

Такова была жизнь "туннельной крысы".

Я был невысоким парнем, худощавым и проворным. Мои предки были шахтерами из Западной Вирджинии, так что ползать по узким штрекам и тесным проходам было у меня в крови. Так я и стал "туннельной крысой". Наш девиз звучал как "Non gratum anus rodentum" - с латыни это переводится как: "Не стоит крысиной задницы". Заставляет задуматься, не так ли? Никто не был более расходным материалом, чем мы. Ходила шутка, что средняя продолжительность жизни "крысы" в туннеле - около двух минут.

Мое первое знакомство с этой ролью произошло в составе 5-го батальона, 3-й бригады, 11-го бронетанкового кавалерийского полка в 1967 году. Это была крупная операция по поиску и уничтожению сил Вьетконга в Железном треугольнике[1], а также их оперативного штаба. Командование назвало это операцией "Кедровый водопад". Для нас же это был просто очередной поход в ад. Под Суан Локом, к северу от Сайгона, мы прочесывали одну систему туннелей за другой. Мы уничтожили десятки из них, обнаружив тайники с рисом, снайперские винтовки СКС, ящики с АК-47 и китайскими 9-мм пистолетами-пулеметами, гранаты, РПГ, сотни фунтов взрывчатки RDX и запечатанные на заводе ящики с советскими радиоуправляемыми детонаторами. Мы лишили партизан всего этого добра, и ходили слухи, что Чарли[2] был в ярости. Мы отбросили иx операции на полгода назад.

Спустя несколько месяцев меня прикрепили к отряду "туннельных крыс" 168-го инженерно-саперного полка. Наша работа заключалась в том, чтобы находить вражеские туннели и уничтожать их. Именно тогда я познакомился с другим "крысой" - Фрэнком Стурчеком. И, несмотря на все, что случилось потом, знайте: я никогда не испытывал к нему ненависти. Он не сделал мне ничего плохого. Никто в отряде его не ненавидел - но он их пугал. Его присутствие мешало другим, заставляло их спать с включенным светом.

Стурчек ненавидел вьетнамцев. Не только солдат Вьетнамская народной армии или боевиков Вьетконга, но всех без исключения. Он мечтал уничтожить их до последнего и зарыть в общей могиле. Его раздражало все: их внешность, запах, манера ходить, сам звук их речи. Он ненавидел их мертвые, как у рыб, глаза, ехидные улыбки и снисходительное поведение. Но больше всего его бесило, что днем они притворялись союзниками, а ночью становились "Чарли Конгом".

Эй, ты - нумба один, Джо. Я стираю тебе одежду, начищаю ботинки, достаю наркоту и продаю тебе свою сестру. Но сегодня, Джо... о, ты - нумба десять тысяч, и я убью тебя любым способом, ты, круглоглазый янки-захватчик.

Остальные воспринимали это как часть войны, неизбежную и понятную. Но для Стурчека это было личным оскорблением.

Каждый день он просыпался с мыслью об убийствах, представляя, сколько врагов он уничтожит до захода солнца. Я клянусь, когда не было боев, он словно увядал - физически и душевно. Через несколько дней без контакта с врагом он выглядел постаревшим и изможденным. Но стоило ему спуститься в туннели и отправить к праотцам хотя бы пару Чарли, как он оживал. Глаза загорались, щеки наливались румянцем, а в голосе вновь звучала сталь.

Он был хищником, а Чарли - его добычей.

- Когда они в туннеле, я чую их запах, парень, - сказал он мне однажды. - Сердце колотится, кровь шумит в ушах, меня трясет, а в животе просыпается зверский голод. И это не чушь, нет. Член твердеет, тело пульсирует, потому что я знаю: сегодня я убью парочку гуков. Выстрелю им в лицо или воткну нож в их