Товарищ мэр - Руслан Муха

Другой вопрос, как он справляется с рисками и давлением. Но делать выводы о нём было пока рановато.

— Итак, Стас. Я ведь могу к тебе так обращаться?

Он кивнул и прокомментировал:

— Ничего не изменилось, Евгений Михайлович, вы по-прежнему можете ко мне обращаться, используя сокращённое имя.

— И на «ты»?

— И на «ты», — кивнул он с долей снисходительности в голосе. По всей видимости, он тоже сейчас считает меня странным.

— Тут вот какая проблема, — медленно начал я. — Кристина, получается, тебя не посвятила в мою проблему. Дело в том, что после недавнего ДТП я потерял память.

Ни тени удивления не возникло на лице Стаса.

— Я понял обозначенную проблему, — с готовностью сообщил он без всяких обиняков и утвердительно добавил: — Разумеется, вы хотите узнать, как обстоят дела с вашими финансами. Конечно, сейчас же предоставлю всю необходимую информацию. Что именно вас интересует?

— Давай начнем с простого, — сказал я. — Для начала мне интересно, сколько всего у меня денег.

— Вас интересуют исключительно денежные средства на счетах, или следует предоставить полную картину по всем активам? — Стас поправил очки, его увеличенные глаза внимательно изучали мою реакцию. Но, не дождавшись ответа, он продолжил: — Учитывая ваше текущее состояние, возможно, стоит начать с базовых вещей.

Он сделал паузу, давая мне осознать сказанное. А этот парень не так уж и беспомощен, как показалось на первый взгляд.

— Давай, всё выкладывай, — кивнул я.

— Хорошо. — Его пальцы лихорадочно застучали по столу, взгляд уполз к потолку, будто он оттуда читал: — Начнём с того, что вы имеете официально. Этот дом, оценка около тридцати двух миллионов рублей. Квартира в Москве — сто двадцать миллионов. Дача в Сочи — сто шестьдесят. Суммы на счетах и вкладах — шестьдесят восемь миллионов рублей.

То, что он начал озвучивать суммы в миллионах, заставило меня нахмуриться. В таком случае надо бы выяснить стоимость нынешних денег. Ведь в моё время сто миллионов — это запредельная сумма, на которую можно было весь год кормить Жданогорск.

Он бегло взглянул на меня, будто проверяя, слушаю ли я и, заметив, как я помрачнел, вопросительно вскинул брови:

— Что-то не так?

— Небольшое уточнение, — сказал я. — Сколько нынче стоят продукты?

— Какие продукты вас интересуют? — мой вопрос его явно озадачил.

— Да самые простые: хлеб, яйца, молоко, сахар.

— Ну… — он достал телефон, что-то там поискал и сообщил: — Хлеб сорок-восемьдесят рублей, десяток яиц — от шестидесяти до ста двадцати; молоко — приблизительно семьдесят-сто десять за литр; сахар около восьмидесяти рублей за килограмм.

Во-первых, удивил разброс цен за одни и те же продукты, во-вторых — насколько изменился рубль. Получается, нынче на мою зарплату из прошлого я бы мог купить только хлеба, десяток яиц да литр молока. А сахар получается уже бы и не потянул.

Однако… Быстро прикинул, что миллион — это примерно пятнадцать тысяч буханок хлеба. Совсем другие масштабы.

— Продолжать? — деликатно поинтересовался Стас. Я слегка помедлил и кивнул, а он продолжил:

— Из транспорта: личный «Мерседес S-класса» в кузове седан, оформленный на вашу мать, и «Ауди А6» был приобретён в подарок для Юлии Дмитриевны. Общая стоимость активов порядка тридцати пяти миллионов. Учитывая, что «Ауди» попала в ДТП и его стоимость упала в четыре раза, фактически остаётся только «Мерседес» стоимостью около двадцати семи миллионов.

Он посмотрел на меня, явно ожидая реакции на такую потерю. Я же и бровью не повёл, но во мне проснулся профессиональный интерес:

— А почему «Мерседес» оформлен на мать?

— Таково было ваше предыдущее распоряжение, учитывая предстоящий бракоразводный процесс, — Стас слегка напрягся. — Вы пожелали оставить Юлии Сергеевне не более пятнадцати миллионов рублей. Оформление же имущества на вашу мать, Марину Давыдовну, позволило минимизировать активы, подлежащие разделу.

Чем больше он говорил, тем больше вопросов возникало.

— Ты занимаешься разводом? — спросил я.

— Не совсем, — Стас покачал головой, — разводом занимается ваш юрист Марк Валерьевич. Но я непосредственно веду с ним все финансовые вопросы по этому делу, как, в общем-то, и все остальные ваши финансовые вопросы.

Он немного помолчал, затем добавил:

— Если быть точным, мы с Марком готовим финальное предложение по разделу имущества. Юлия Сергеевна пока не соглашается на пятнадцать миллионов, но… — он натянуто улыбнулся, — у нас есть определённые рычаги давления.

— Отставить давление на девчонку, — нахмурился я. — «Мерседес» я уже ей отдал, и он останется у неё. Что ещё она хочет?

— Квартиру в Москве, — снова увёл взгляд к потолку Стас. — И сумму в размере пятидесяти миллионов рублей.

Я задумался. С одной стороны, слишком до хрена получается для одной хищной лисы. С другой, Марочкин не слабо так её обидел и, по всей видимости, просит она куда меньше, чем он имеет. Но с третьей стороны, деньги эти явно нажиты незаконно, а значит, не принадлежат ни Марочкину, ни ей. Дилемма, однако.

— Видите ли, Евгений Михайлович, ситуация довольно непростая. Ваш отец заработал состояние не совсем законными методами. При жизни он вёл дела через подставные компании и номинальных владельцев. Напрямую заниматься бизнесом ему запрещала должность, как и вам сейчас. Формально, де-юре, вам принадлежит только унаследованный дом. Всё остальное наследство юридически оформлено на других: недвижимость на вашу мать, бизнес на Геннадия Петровича, офшоры на номинальных директоров.

Я вопросительно вскинул брови. Стас нервно закивал, снова застучал пальцами по столу. Я молчал и ждал, пока он соберётся с мыслями.

— Де-факто же, — он вздохнул, — вы сохраняете полный контроль: ни одна крупная сделка не проходит без вашего одобрения, ни один счёт не разблокируется без вашего кода доступа. Ваши номиналы понимают: их благополучие зависит от вашей воли.

Видимо, поняв, что я не слишком понимаю, он пустился в ещё более подробные объяснения:

— Офшорные счета и криптовалюта находятся под управлением номинальных директоров, но ключи шифрования и коды доступа у вас. Я, как ваш финансовый координатор, провожу операции только по вашему письменному распоряжению. Зарубежная недвижимость оформлена на вашу мать, но в её брачном договоре и завещании прописано: при её смерти активы переходят в доверительное управление на ваших условиях. Без вашего согласия ни один объект не может быть продан или заложен. Бизнес в Жданогорске юридически принадлежит Геннадию Петровичу, но в уставах компаний закреплено: любые изменения в руководстве или крупные сделки требуют одобрения «консультанта» — это кодовое обозначение для вас. Таким образом, хотя формально вы не собственник, ни один актив не может быть использован без вашего прямого участия.

Чем больше он говорил, тем больше я увязал в этих серых схемах и непонятных для меня законах