Княжна Разумовская. Спасти Императора - Виктория Богачева

Как и в самый первый раз, мы покинули дом через черный вход и вышли из приусадебного парка, воспользовавшись калиткой для слуг.

Улица была совсем темной. Лишь фасады домов выделялись светлыми пятнами, да где-то вдалеке горели редкие, тусклые газовые фонари. Кое-где из черных, непроницаемых окон-глазниц бил свет. Я огляделась: посреди улицы мы были с Соней совершенно одни. Ни единой живой души, кроме нас.

— Давайте вернемся, барышня, — умоляюще пропищала она, вцепившись мне в руку.

От страха у Сони зуб на зуб не попадал.

— Мы не можем, — сурово ответила я. — Идем, нужно найти извозчика.

Звонкий стук наших каблуков разрезал тяжелую, мрачную тишину. Соня пугалась и всхлипывала, страшась каждого звука. Мне тоже было страшно. Очень страшно. Так, как никогда прежде.

Но ничего иного, кроме как попытаться спасти жизнь князя Хованского, мне не оставалось.

Глава 20.

Несколько жутких минут мы шли по улице в одиночестве, пока на перекрестке нам не улыбнулась удача и не попался припозднившийся извозчик. Рядом с нами остановился настоящий экипаж, а не простенькая двуколка, и на козлах сидел не «Ванька», а мужчина в стареньком, латанном, но сюртуке.

— Особняк князя Хованского, и побыстрее, — сказала я ему, и вместе с Соней мы забрались внутрь.

Вдвоем было не так страшно. Хотя порой глядя на дрожащую, съезжавшуюся служанку, я жалела, что взяла ее с собой.

Мы доехали благополучно, и уже через четверть часа я буквально ломилась в дверь роскошного, старинного особняка. Пришлось подождать, пока заспанный, всколоченный дворецкий ее откроет.

— Мне нужно поговорить с князем Хованским, — заявила я сразу с порога, пока мужчина преклонных лет смотрел на меня, словно на приведение.

Мы с ним уже встречались, когда жених привез меня в свой дом после наезда лошади, и потому дворецкий меня узнал. И удивился даже сильнее, чем если бы мы были не знакомы. Едва ли он ожидал увидеть на крыльце особняка в столь поздний час особу, причастную к дуэли.

В том, что о дуэли уже знала половина Москвы, я не сомневалась. Вторая половина узнает к утру, когда все будет кончено.

— Их Сиятельства нет дома, — дворецкий посторонился, пропуская нас в холл, и прикрыл дверь.

— Как нет?.. — пробормотала я растерянно.

Такого исхода я почему-то никак не ожидала. Была уверена, что застану князя в особняке!

— Игнат Никитич? — из глубины коридора раздался взволнованный женский голос, и спустя мгновение в холле появилась сестра князя Хованского, которую я видела на балу.

Елизавета Александровна куталась в шаль, наброшенную поверх длинной ночной рубашки. Увидев меня, она застыла на мгновение, и на щеках у нее вспыхнул гневный румянец.

— Вы?.. — прошептала она голосом, полным с трудом сдерживаемой ярости. — Что вы тут...

Я так устала. От своей новоприобретенной семьи, от бесконечных упреков, которых я не заслужила, от косых взглядов и недоверия. От нотаций Киры Кирилловны. От осуждения незнакомой девчонки, которая даже представить не могла в своей хорошенькой голове, в каком кошмарном сне я очутилась.

— Елизавета Александровна, — я перебила ее, даже не дослушав. — Где ваш брат? Мне нужно поговорить с ним, это важно.

— Что вам нужно от Георгия?! — ее голос сорвался, прозвенев отчаянно и обреченно. — Что вам еще от него нужно?! Он стреляется из-за вас! Этого недостаточно?.. — она задохнулась от нахлынувших эмоций и замолчала, пытаясь взять себя в руки.

Я печально на нее посмотрела. Без привычной брони в виде корсета, кринолина и пышной прически она казалась совсем еще девчонкой. Младше Варвары на несколько лет. Потерянная, испуганная, на грани срыва... Я же не знала и не помнила ничего о князе Хованском. Живы ли его родители? Или Елизавете Александровне суждено стать сиротой?

— Послушайте меня! — я шагнула к ней, схватив своими ледяными ладонями ее — такие же холодные. — Вы любите брата? Тогда вы должны сказать мне, где он. Я могу... возможно, я смогу остановить это безумство…

Ее рот приоткрылся, глаза расширились. Она отняла у меня руки и приложила их к груди.

— Так вы не хотите, чтобы брат стрелялся? Я думала... я думала, вы это затеяли ради...

— Вы не одна так думали, — я махнула рукой, не став даже выслушивать до конца.

После упреков Киры Кирилловны мне было ясно, как высший свет видит эту дуэль со своей стороны.

— Георгий должен быть у своего секунданта, у графа Каховского… — совсем растерянно пролепетала молоденькая княжна, переводя полубезумный взгляд с меня на дворецкого и на Соню.

— Благодарю вас, Елизавета Александровна, — пробормотала я и развернулась, спеша уйти.

— Куда же вы? — она окликнула меня уже у дверей.

— В дом графа Каховского, где бы он ни находился.

— Вы поедете туда одна? Сейчас?

Ее вопрос меня позабавил. И впрямь, молодая княжна была сущим ребенком. Несмотря на то, что уже выходила в свет.

— Конечно. Нельзя терять ни минуты, — я бросила быстрый взгляд на дворецкого, который не торопился открывать дверь.

Еще несколько секунд промедления, и я возьмусь за ручку сама, и плевать, сколько правил приличия я нарушу!

— Но как вы туда доберетесь?

— Возьму извозчика! — воскликнула я, уже разражаясь. — Будьте любезны открыть дверь, — холодно посмотрела на застывшего дворецкого.

— Извозчика? — голосом на грани обморока повторила Елизавета Александровна. — Но это же немыслимо... опасно… Нет-нет, погодите, так нельзя. Игнат Никитич, распорядитесь подготовить для княжны Разумовской наш экипаж.

— Нет, я не могу ждать! — недовольно воскликнула я.

— Мы быстро управимся, ваше сиятельство, — пообещал дворецкий и скрылся из виду.

Может, и он, и княжна были правы. Неизвестно, сколько времени я буду искать нового извозчика. Ведь предыдущего в спешке и суете я забыла попросить меня подождать.

После ухода дворецкого мы остались в просторном холе втроем. Соня пыталась сделаться незаметной и не отходила от стены. Елизавета Александровна кусала припухшие губы и теребила в пальчиках края шали. Я нервно измеряла шагами пространство, слоняясь словно маятник из стороны в сторону.

— Быть может, чая? — нервно предложила княжна, и ее верхняя губа дернулась, словно она вот-вот готовилась разреветься.

— Как-нибудь в другой раз, — пообещала я и вздохнула.

Если он наступит, этот другой раз.

Дворецкий меня не обманул: экипаж был готов