Солдат трех императоров - Виктор Сергеевич Мишин
– Ты… – заорал кто-то из своры казаков, заставляя меня собраться и приготовиться к новой схватке, но продолжения не последовало.
– Елисей, уймись! – прорычал урядник. Чувствовал казак себя неважно, еще бы, раны хоть и точечные, но очень болезненные. Осадив своего подчиненного, урядник взглянул на меня. – Если ты умеешь так биться, то я верю в то, что ты взял шашку трофеем! Признаю себя виновным, мою участь будет решать казачий круг! – внезапно обратился ко мне казак.
– Я не держу на вас зла, господин урядник, позвольте оказать вам помощь? – делая короткий поклон, я отдал оружие подошедшему Лентовскому.
У меня всегда в мешке были нарезанные на ленты тряпицы, заменяющие бинт, хоть что-то, это всяко лучше, чем рвать на себе рубаху в нужный момент. После возвращения из плена я уже успел вновь завести себе «сидор», хотел взять ранец у горцев, но какие-то они были неудобные у них. Сейчас лент не было, поэтому пришлось просто рвать ту самую рубаху, благо верхняя одежка была снята, дрались мы в одном исподнем.
Урядник с интересом взглянул на меня и кивнул, сев передо мной на землю.
– Ловко у тебя получается, – спустя несколько минут тихим голосом произнес казак. – Неужели правда не держишь на меня зла?
– Нет, – пожал я плечами, продолжая делать дело.
– Я поступил нехорошо, дурак был, – казак с честью терпел перевязку, лишь немного морщась. – Не знаю, что на меня нашло, увидел эту красоту, – это он о моей трофейной шашке, – и не смог сдержаться. Ведь это наша, казачья шашка, кого-то из хлопцев турки обобрали, вот я и вызверился.
– Я это понял, господин урядник, поэтому и не хотел драться с вами насмерть. Не знаю, какого казака была когда-то эта вещь, но она неместная, на ней письмена на древнем индийском языке, – мне это Лентовский после тщательного осмотра объявил.
– Знаешь, тогда я признаю, что вдвойне ошибся, казак бы стер эти письмена, скорее всего, – озадаченно проговорил урядник. – А ты очень рисковал, парень, ведь я-то всерьез намеревался тебя проучить…
– На все воля Всевышнего! – заключил я.
– Для тебя я всегда теперь Ефим Васильевич! – протянул руку казак, но мне пришлось ее удерживать, чтобы она не падала, пока мы ручкались. Да, нанесенные мной раны ему еще долго будут аукаться.
– Ну, а я рядовой Василий Кочетков, господин урядник.
– Еще раз прости, братец, за ярость мою слепую и неразумение, – казак вновь прижал руку к груди и кивнул, обозначая поклон.
– Бог простит, Ефим Васильевич, – заключил я.
Я посоветовал казаку приложить какую-нибудь мазь, наверняка у них есть что-то такое, что поможет обеззаразить рану, мало ли как пойдет заживление. Казак меня успокоил, заверив, что у его жены все есть, попросил лишь помочь встать, дальше его подхватили подручные.
– Ты честь по чести – казак, хоть и не из станичников! Господь с тобой, парень, не держи сердца.
– Нет у меня к вам сердца, господин урядник, и вот еще… – я взял из рук подошедшего поручика свои саблю и кинжал. – Возьмите в дар. Раз вы считаете, что это казацкие вещи, то и принадлежать они должны казакам!
Жалко было, но, думаю, одни проблемы от этого булата мне будут. Эх, где сейчас мои шашки…
– Нет, парень, не смогу я взять эти клинки, ты доказал всем, что достоин этого оружия и только тебе они будут служить, – поверг меня в замешательство урядник. – Да и сомневаюсь я теперь, вещь старинная, видно, вряд ли все-таки казацкая. Дорожи ей, она тебе послужит знатно, с твоими-то умениями и удалью.
– Так и другие, как вы, так же могут случайно, по незнанию, посчитать оскорблением владение мной этим оружием, – уж если просто урядник привязался, то уж офицеры в более высоких чинах и подавно.
– Думаю, парень, ты легко докажешь любому, что достоин этого. Носи с честью и, повторюсь, не держи зла!
На этом стычка была окончена, а я попутно, кажется, придумал, как немного обезопасить себя от вот таких случайных нападок. Надо оружейника найти, попробую кое-что переделать…
– Драгуны! Нам предстоит серьезное дело, персы совсем распоясались и объявили смертельный поход на Гянджу. Елисаветполь наш, мы должны проучить персов и прочих турок от набегов на земли его императорского величества, да благословит его Господь!
В составе роты драгун я участвую в походе на Гянджу. Да, подсуропил мне его благородие господин поручик Лентовский. Ведь он осуществил свою угрозу и перетащил меня за собой, заставив сменить род войск и пройти полное обучение. Так-то мне было не сложно, все же я при казармах с четырнадцати лет служу, мне и надо было лишь освоить правила службы в драгунском полку и привыкнуть к лошади. Последнее, впрочем, было не сложно, лошадка, которую я привел с собой, была взята с бою при побеге из плена, и мы с ней давно подружились, хорошая она и очень сильная.
Прошло полгода с нашего возвращения из плена, и это время оказалось насыщенным на события. В крепости мы провели тогда всего неделю, а затем поручик приказал выдвигаться в Тифлис. Там он и провернул свою аферу, переподчинив меня к своему новому взводу, который ему дали под начало. Влился легко, тут и боевой опыт сказался, да и мое умение ладить с людьми. Приняли спокойно, шефство взяли, но унтер, гад, служакой был еще тем и начал дрючить меня с первого дня, выбивая вольницу из моей дурной головы. Это он так объяснял. Хорошо хоть Олежка Васильчиков был тут же, вместе все как-то веселее, да и привык я к нему.
С шашкой я тогда поступил очень правильно, идею подсказал Лентовский, я
