Барон фон дер Зайцев - Андрей Готлибович Шопперт
В пределы города их в сумерках уже не пустили. Ворота закрыты. Более того, их даже на мост не пустили. Вся Рига полностью расположена на восточном берегу Западной Двины или Даугавы. На этом, западном, есть небольшой порт, рынок и с пару десятков домов посада. Регулярно бывающий в Риге, преподобный Мартин уверенно указал крестьянину, что восседал на передке его телеги, рулить вон к тому двухэтажному каменному дому. Это и постоялый двор, и кабак, и публичный дом в одном лице. Ну, так себе лицо. Рожа, будет правильнее. Когда они вошли в общий обеденный зал, то Иоганн подумал, что попал на съёмки фильмов про пиратов. Такие бандитские рожи на них уставились. И ведь вооружены мечами и кинжалами многие. Проститутки с титьками навыкате тоже рожами уставились. Улыбки этих «девчонок» при нескольких отсутствующих передних зубах и бланшами под обоими глазами просто пугали. Слава богу в этом вертепе был пристрой для «чистой» публики, куда их ровесник Иоганна, тоже с фингалом под левым глазом, проводил. И что характерно, нос у пацана свёрнут, не вмешалась вовремя колдунья Матильда.
В этом куске вертепа было потише, и проститутки в два раза привлекательнее. Фингал только под одним глазом, и зубов не четырёх не хватает, а двух. Столы скатертью никто не прикрыл, но их, видимо, регулярно скоблили ножом, так как выглядели они получше своих родичей из предыдущего зала.
— Нам каши с мясом и сидра. А Иоганну воды, — подошедший мужичок в косоворотке, приложился к перстню на руке отца Мартина и кивнув, как старому знакомому, после этого, оглядел их компанию и, снова кивнув, удалился в дверь, из которой воняло подгоревшим хлебом.
Компания небольшая. Сам преподобный, Иоганн, две Марии, мачеха и датчанка, и Оттто Хольте — их управляющий. В общем зале остались два крестьянина, которых святой отец к перевозке их в город нанял и как бы охранник, что ли, Георг — староста Кеммерна. Он староста, но не старый. Лет тридцать, успел где-то повоевать, о чём красноречиво говорят целых два шрама на физиогномии. Один на скуле левой, второй на лбу. Как можно остаться живым после такого удара по черепушке — загадка, но Георг вот вполне живой и даже вполне разумный мужик. Батянька Иоганна, царствие ему небесное, Георга привёз из предпоследнего похода по подавлению жемайтийского восстания. Построили дом воину, нашли жену, и доверили за порядком следить. Ну, Лаврентий Палыч бы лучше себя показал, но где его взять? Пойди сейчас доберись до Грузии.
Иоганн бы, будь такая возможность, Семёна или Перуна взял с собой в Ригу, но вои хоть и пошли на поправку в защитники пока не годились.
А защищать было что. У Иоганна имелся при себе мешочек… да почти мешок, янтаря. Так на вскидку три четверти ведра. Сколько это стоит даже приблизительно парень не знал, мелкие камни должно быть совсем не дорого, а вот три приличных кусочка древней смолы и пару десятков средних, из которых пуговицы-то точно можно выточить, должны представлять определённую ценность. А публика в первом зале заставляла мешок покрепче к животу прижимать.
Событие тридцать пятое
Рига встретила их точно тем же запахом, что и пляжи Юрмалы будущей. И это не из-за водорослей. Иван Фёдорович в Риге никогда не был, но о ней все говорили и показывали даже по телеку, что это порт. Напрашивалось мнение, что Рига, как и Одесса, например, или Ленинград выстроена на берегу залива. И вот, уже подъезжая к мосту через широкую Даугаву Иоганн узнал, что от Домского собора да побережья тринадцать километров. Это он футы и мили в голове на привычные значения перевёл.
Порт был. Корабли поднимались вверх по Западной Двине или Даугаве и бросали якоря посреди широченной реки или, если места были, швартовались к деревянному причалу. Порт просто кишел народом. Грузчики бегали с корабля на пристань по длинным качающимся сходням, моряки вразвалочку, это от количества сидра или пива внутри, сновали от кораблей к кабакам. Проститутки их цепляли и волокли в притоны, торговцы рыбой пытались всучить покупателям провонявшую вчерашнюю рыбу. Наверное, была и свежая, но воняло, как от вчерашней. Или позавчерашней. Лето, жара. Прямо тут на причалах и площади стояли мангалы, которые почему-то прозывались жаровнями, и загорелые, и пропахшие дымом, местные жарили мелкую и среднюю рыбёшку. Тоже тот ещё запах получался, если рыбу с душком начать жарить. Ещё в порту сновали мальчишки, нищие, стражники и, наверное, торговцы всякие, торговый порт всё же.
Но на улицах города, подальше от порта вонь была своя, не рыбная. Понятно, что горшки или вёдра жители города выплёскивали на дорогу, но это даже не треть источника запашка. Лошади — вот истинная причина. Нет никаких дворников. Скачет себе всадник по улице, а лошадь на ходу порцию яблок выдаёт. Остановилась телега водовоза и опять яблоки и пару литров мочи в нагрузку. Сотни, а то и тысячи лошадей ежедневно всё это проделывали. И сверху летняя жара.
А ещё все улицы в дыму. Готовят себе пищу рижане и печи или очаги в домах топят. Даже перед Домским собором стоит несколько десятков жаровен, где жарят мясо или рыбу. Жаровни не из железа. Это дорого больно. Из камней собраны. Из замка, что чуть ближе к морю выстроен, прямо клубы дыма несёт в сторону города, ветер не сильный, и как раз с моря. В замке полно кнехтов или ландскнехтов, рыцарей со своими копьями, стражников. И для всех для них нужно три раза в день чего горячее приготовить. Прямо там внутри замка, как и у ворот в город стоят большие медные котлы и в них готовят каши. Весь этот дым стелется по земле и попадая в практические замкнутые узкие улочки города не торопится из них
