Константинополь-Босфорский - Алексей Николаевич Осадчий
Вот что значит — боевая работа! В нашей реальности безделье и бездействие выковали из матросов-балтийцев революционныхгорлопанов-агитаторов. А тут после ряда побед над германцем, что салаги, что заслуженные кондуктора ходили гордо грудь выпятив, награды демонстрируя. Армия отступала, кое-где и бежала, а флот выручал. Удивительно, но так оно и обстоит в реалиях на Балтике. И дезертирство значительно меньше чем на Черноморском флоте, не особо то и перетрудившемся в противостоянии отряду адмирала Сушона. Парадокс!
Но всё, конечно, меркнет в сравнении со взятием Константинополя. Тут уже понятно — событие стратегической значимости, перелом в войне наступил и скоро весь Четверной Союз посыплется аки домик карточный. Османская империя капитулировала и хотя отдельные командиры громогласно объявили о войне до победного конца, таких героев скоро их же подчинённые зарежут и головы на блюде принесут оккупационной администрации, тут у умельцев англичан огромный опыт. Болгария, предусмотрительно занятая немецкими частями, пискнула о капитуляции, но тут же оказалась захвачена тевтонами. Вроде царь Фердинанд и хотел как лучше, но не виноватый он, что так получилось. Хитрая гнида…
Однако болгарские батальоны на Салоникском фронте организованно сдавались кто грекам, а кто не успел — те немцам отдали винтовки и промаршировали организованно и радостно в лагеря для военнопленных. Дураки что ли братУшки гибнуть перед самым окончанием войны? Отнюдь.
Прорыв через Дарданеллы британские, а вслед за ними и прочие газетчики ставили в заслугу моему без пяти минут суверену — наследному принцу Русского Тихоокеанского Королевства Константину Николаевичу Романову, сумевшему в кулак единый собрать армию, авиацию и флот и молниеносно, при минимуме потерь овладеть вражеской столицей.
Тут, конечно сказывается желание Великобритании создать «две России», потому и навеличивают просвещённые мореплаватели ветвь «константиновичей», потому и громогласно объявили, что Царьград и европейская часть бывших турецких владений отходят Рускому Тихоокеанскому Королевству, чьи вооружённые силы, особенно доблестные авиаторы, внесли значимый вклад в победу.
Летуны да, постарались. Надо сказать, то идёт от давней концепции обороны «метрополии» — острова Буяна-Гуама. С развитием авиации его величество Николай Константинович с наследником прикинули, что несколько десятков самолётов, несущих бомбы куда как дешевле и эффективнее выйдут, нежели чем отстроить эскадру крейсеров, или пару дредноутов завести. А самолёт штука лёгкая, быстро строящаяся, не столь разорительная для казны как морские силы. И лет уже примерно с десяток на Буяне всё наращивается и наращивается сеть аэродромов, из Европы, с завода королевства в Испании, везут моторы для самолётов, конструкторское бюро там же у идальго и работает. Так что в настоящее время крохотное островное государство один из лидеров в деле военной авиации, а в применении, так безоговорочный лидер. Чего стоят успешные комбинированные бомбардировки батарей Дарданелл одновременно с самолётов и дирижаблей! А ночные бомбардировки⁈
Кстати именно ночью с дирижабля «Аввакум» построенного на средства промышленника (старообрядца, разумеется) Игната Морозова две двадцатипудовые бронебойные бомбы угодили в отстаивающийся у причала «Мольтке» и раскурочили германский линейный крейсер до основания. Повезло немчуре — боезапаса оставался сущий мизер, не рванули погреба. Но и без того авиабомбы разнесли носовую часть «Мольтке», ремонт стал возможен только в заводских условиях, в доке. Самолёты-бомбардировщики летали и днём и по ночам, лётчики изрядно досаждая османам, набирали столь нужный опыт полётов в тёмное время суток.
Фанат авиации Константин Николаевич, лишённый права подниматься в воздух указом отца, дабы не рисковать жизнью без пяти минут короля, всю энергию направил на подготовку воздушных бойцов и так вышколил полторы сотни летунов, что по оценкам французов «новорусские морские лётчики» на порядок превосходят таковых в авиаэскадрильях Третьей Республики. Три лодки подводные немецкие с воздуха были замечены и утоплены наведёнными на субмарины кораблями охранения союзной эскадры, точнейшие карты береговых батарей у флагманского артиллериста — пали не хочу!
И когда начался реальный, не провокационно-демонстрационный прорыв, батареи постреливали вяло, напору десантных рот, составленных из «тихоокеанских русских» и японцев, турки противостоять не могли, сдавались целыми батальонами. Стойкое у меня подозрение, что игрался «договорняк», османы предпочли пропустить англичан с французами, ну и русотихоокеанцев до кучи, только бы Черноморский флот не проломился Босфором. Подтверждением тому — «сдавшиеся» союзникам батареи на Босфоре ещё двое суток после «капитуляции» продолжали нести службу, охраняя пролив от возможного появления эскадры Семёнова.
— Владимир Иванович, — адмирал поднял голову, — вам сейчас надо понимать, что та силища, сосредоточенная в ваших руках: четыре дредноута, шесть мощных броненосцев, линейный крейсер, десяток бронепалубников, полтора десятка наилучших эскадренных миноносцев, будет обязательно затребована союзниками в Северное море.
— Думаете?
— Уверен. Англичане всё что можно собирают для генерального сражения с дойчами. Не зря же немцы в Моонзунд не полезли, едва по зубам получили, сразу же отступили. Кайзер обязательно разыграет флотскую карту, не зря же столько лет налоги с подданых тянул на новёхонькие броненосцы и потом на дредноуты. Любит старина Вилли поиграться в кораблики. А зачем их сохранять, если впереди поражение маячит и враг торжествующий непременно сдавшийся флот себе заберёт.
— Сами же только что говорили, что некомплект на эскадре Берсенёва случится ужасающий. И с кем на бой выходить? Не оставлять же по три-четыре года живших в бронированных коробках людей насильно на кораблях? Отпуск, святое дело, тем более Турция повержена, Проливы взяты. Не нами, правда, не нами…
— Не смотрите так на меня, ваше высокопревосходительство, как раз Виктор Колчак сделал всё возможное, дабы Черноморский флот прошёл Босфором в Мраморное море. Другое дело империя Российская не оценила мой скромный труд, рухнула. А в начавшемся в Петербурге бардаке я нисколечко не виноват.
— Не
