Черные ножи 5 - Игорь Александрович Шенгальц

Очередным утром, прибыв в штаб, я обратил внимание на царившую вокруг суету. Такое бывает, когда ожидают высокое начальство. Неужели сам Адольф⁇!

— Что происходит? — поинтересовался я у одного из офицеров.

— Шпеер должен приехать… — коротко бросил тот и убежал по своим делам.

Хм, не фюрер, конечно, но тоже весьма интересная личность. Бывший личный архитектор Гитлера, а ныне рейхсминистр вооружения и военного производства Альбер Шпеер был весьма значимой персоной в иерархии Третьего рейха. И хотя его кандидатуру рассматривали в новое правительство, по факту ни в какие заговорщические кружки он не входил, выказывая верность режиму.

Именно после его докладной записки Гитлер отдал знаменитый «Приказ Нерона», согласно которому стратегически важные германские предприятия должны были быть уничтожены, дабы не достаться врагу. Но произойдет это лишь год спустя. Впрочем, кто знает…

Клаус был в своем кабинете в нервном настроении.

— А, Фишер, заходите! — он закурил сигарету, впервые на моей памяти. — Обратили внимание на суматоху вокруг?

— Мне сказали, сам Шпеер прибывает.

— Он самый, — кивнул полковник, — хочет инспектировать то, что осталось от местных производств. Лучше бы он ехал на юг, в Баварию. Здесь одни руины.

Я подумал про завод «Bramo Werk», на территории которого мне довелось побывать вместе с Зотовым. Находился он не в самом Берлине, но в его ближайшей округе, и сколько здесь еще имелось подобных заводов, я не знал. Так что с мнением Штауффенберга не согласился. Полковник слишком сильно погрузился в проблемы с комплектацией дивизий и не обращал внимания на многие вещи вокруг.

— А что ему делать в штабе армии резерва?

— Кто его знает, — Клаус махнул рукой, словно отгоняя мелкое насекомое, — плохо то, что он вхож в ближайшее окружение фюрера, и если сболтнет там что-то лишнее… меня попросту отстранят, и наш план рухнет.

Понятно, ситуация непростая. Неважно, зачем на самом деле приезжает Шпеер, нужно лишь переключить его внимание на нечто стороннее. Тогда и негативного доклада не случится, и все будет идти своим чередом.

Министр и его окружение прибыли после обеда. Я как раз выходил из столовой, когда навстречу мне попалась целая делегация. Впереди шел человек с аккуратной прической и печальными глазами в обычном темном пальто, из-под которого выглядывал серый костюм-тройка. А за ним следовали военные вперемешку с гражданскими — директора предприятий и ответственные чины.

Я отодвинулся в сторону, и процессия проследовала дальше по коридору.

— Кто-то сегодня может потерять свое кресло, а то и голову, — прокомментировал оказавшийся рядом со мной капитан, имени которого я не знал.

— Все так серьезно?

— Серьезнее некуда, — он покивал и отошел.

Я же поспешил в комнату, отданную для Зиберта и прочих офицеров, но внутри никого не застал. Отправились на склады, выбивать по накладным продовольствие и обмундирование? Или отбирают личный состав в новые дивизии? Плохо, что Зиберт вновь выпал из моего поля зрения.

Ладно, надеюсь, ничего непредвиденного не случится. Любые эксцессы в штабе армии резерва мне сейчас были совершенно ни к чему — это привлечет внимание и нарушит мои планы.

Работать не было ни желания, ни сил, и я вышел на улицу освежить голову. Сегодня было солнечно, небо слегка очистилось, но на на горизонте я уже видел надвигающиеся темные тучи. Через пару часов опять начнет лить.

Чертова погода! Либо снег, либо дождь. И всегда смурно, неприятно. Не удивительно, что характер у местных жителей под стать погоде — ворчливый, замкнутый. Мне куда милее бесконечное небо Крыма, галечные пляжи Сочи, невероятная природа Алтая или многочисленные озера Урала.

Нет, тут — не мое место. Хочу домой, на родину.

Там и трава зеленее, и небо синее. И люди милее. Хмурые, угрюмые, неулыбчивые — они куда честнее и правильнее других, кто улыбается, потому что так нужно, а не потому, что хочется.

Я сильно соскучился по дому, по друзьям, по всем, кого знал в этом времени и в будущем. И внезапно накатило с огромной силой чувство, что я никогда больше их не увижу.

В груди кольнуло, как в прошлый раз, когда я чуть не потерял сознание. Но сейчас удержался на ногах, глубоко задышал, постарался выровнять пульс.

Эх, Димка-Димка, он не виноват, что был таким слабым и болезненным, и даже мое присутствие в его теле лишь на время стабилизировало ситуацию. Но все чаще я получаю сигналы, что болезнь возвращается.

Провидение! Дай же мне сил закончить задуманное, а дальше будь что будет!

— Ничего, — прошептал я, — справлюсь! Клянусь!..

Через минуту отпустило. Дыхание успокоилось, сердце перестало стучать так, словно грозилось прорвать грудную клетку изнутри и вырваться наружу.

Живем!

Дверь отворилась и в комнату вошли Кляйнгартен и фон Ункер. Оба были довольные, улыбались, шутили между собой. От них пахло крепким табаком и дорогим одеколоном. Увидев меня, обрадовались.

— Вижу, дела налаживаются? — спросил я.

— Да, у нас все хорошо, — кивнул фон Ункер, — первую дивизию укоплектовали уже наполовину. Народец, правда, дрянной, но ничего, поднатаскаем, научим.

Угу, научишь ты, если время будет. Судя по донесениям с фронта, такого ценного фактора, как время, у немцев оставалось все меньше и меньше. Тем не менее, они словно не замечали истинного положения дел, и, хотя сами прибыли чуть не с передовой, верили гебельсовской пропаганде. Я встречал подобное игнорирование реальности и в будущем, но все равно был удивлен такой слепоте.

— Замечательно, — между тем согласился я, — если поторопитесь, то еще успеете на обед. Сегодня там дают кашу с тушенкой.

— Пожалуй, надо сходить, — задумался Кляйнгартен, — признаться, я изрядно проголодался за всей этой суматохой.

— Вас двое? А где остальные?

— Баум и Коше еще не вернулись, — пожал плечами фон Ункер, — а капитан Зиберт был с нами, но отошел в уборную.

— У него живот прихватило, — поделился подробностями Кляйнгартен, — мы в коридоре встретили рейхсминистра с целой толпой народу. Тут нашему капитану и поплохело. Он извинился и просил передать, что будет чуть позже.

Мое сердце кольнуло предчувствие надвигающейся катастрофы.

Конечно, я не знал Кузнецова, но много прежде читал о его невероятном умении мгновенно ориентироваться в новых условиях.

Что если…

— Господа, мне тоже срочно нужно…

— Еще один! Да что с ними такое? Отравились, что ли? — услышал я