Вершина Мира - Андрей Алексеевич Панченко
Когда Арсений закончил свой обстоятельный рассказ, в зале повисла тишина. Лишь перо секретаря продолжало царапать бумагу, фиксируя последние слова. Уоддел откинулся в кресле, сцепив пальцы на груди.
— Хм… любопытно, — медленно произнёс он. — Значит, торговые пути по-прежнему открыты и азиатские торговцы проходят почти без проверок. Но в вашем рассказе мне не хватило… деталей.
— Я ведь не военный, сэр, — мягко улыбнулся Арсений, — моя забота — карта и дорога. Люди, с которыми я шел, интересовались другими вещами, например, ценами на соль и шерсть, а не пушками и гарнизонами.
Офицеры, сидевшие чуть поодаль, переглянулись. Один из них, широкоплечий капитан в форменном мундире, слегка фыркнул и не сдержал:
— Всё это выглядит сказкой господа, право слово.
— Возможно, капитан, — спокойно ответил я, — но мы ведь сидим перед вами, а не лежим замёрзшими на высоте пяти тысяч метров на перевале. Значит, как ни странно, наш «сказочный» путь оказался вполне реальным.
Тень улыбки скользнула по лицу Уоддела. Он, похоже, наслаждался этим обменом шпилек.
— Господа, — примирительно поднял он ладонь, — не будем забывать, что перед нами редкие свидетели того, что англичанам ещё предстоит проверить своими глазами. И потому их сведения ценны, даже если они неполны. Продолжим, покажите нам на карте ваш путь.
Фомин снова взял слово, внимательно разглядывая принесенную англичанами карту. Казалось, его взгляд цепко фиксировал каждую незнакомую нам деталь. А посмотреть на карте было на что, она помимо перевалов показывала и неизвестную нам часть Непала.
— Здесь, — он указал карандашом, — караванная тропа уходит на юг, к Ньялам Тонг Ла. Здесь есть вода, но лишь в сезон таяния снегов. А вот на этом участке… — он сделал паузу, — … лучше запасаться заранее.
Он говорил спокойно, деловито, будто, вообще не замечая скепсиса офицеров. Он водил по карте карандашом, подолгу останавливаясь на самых интересных, по его мнению, местах, подробно описывая местность и её особенности.
Наконец Уоддел подытожил:
— Благодарю вас, господа. Ваш рассказ… ценен. Возможно, он поможет в будущем избежать ненужных трудностей.
Офицеры поднялись и отдали короткий поклон, но по их взглядам я понял: мы сказали им ровно столько, сколько они уже знали, и не капли больше. Когда они вышли, резидент медленно подошёл к буфету, налил себе стакан бренди и, не оглядываясь, произнёс:
— Господин Волков, вы ведь понимаете, что гора, о которой вы заговорили перед раной, давно занимает умы не только путешественников. Эверест… — он чуть усмехнулся, — или, как его называют ваши друзья-тибетцы, Чомолунгма. Скажу прямо: ни одна европейская экспедиция пока не приблизилась не только к его вершине, но даже не была в предгорьях. Более того, на неё и тибетцы с непальцами не поднимались.
— Тем интереснее, сэр, — спокойно ответил я. — Согласитесь, что первенство в этом деле даст славу не меньшую, чем открытие нового континента.
Резидент покачал головой.
— Слава — это прекрасно. Но за ней всегда стоит вопрос: кто первый укрепит своё влияние в Гималаях? Какие цели вы ещё преследуете? Англия смотрит на эти горы не только глазами альпинистов.
— Я это понимаю, — сказал я, — но не для того я прошёл через полмира, чтобы вести споры о чьём-то влиянии. Для нас вершина — это символ. Символ того, что русские исследователи могут идти туда, куда до сих пор не ступала нога человека. Мы два раза сделали почти невозможное, и как у нас в России говорят: «бог троицу любит». Нас интересует только гора.
— Но как же вы собираетесь туда взобраться? — Уоддел пристально смотрел на меня — У вас нет ни карт, ни точных измерений склонов. Даже высота известна лишь приблизительно! Да вы и пришли сюда налегке.
— Именно потому и нужно идти. Каждый шаг туда — это не только путь к вершине, но и новая линия на карте. Кто-то же должен быть первыми, так почему бы не мы? Я знаю, что трудностей будет много, подняться на восьмитысячник — всё равно, что в космос слетать. Будет совсем не просто, более того, это сейчас почти невозможно, однако если подготовиться как следует, и не торопиться, мы сможем хотя бы попытаться. Нам нужно будет закупить часть снаряжения, часть изготовить самим, так как ничего подобного нигде не купить. Нам нужно будет найти проводников, исследовать возможные пути подъёма, провести метеонаблюдения, да много исследований провести, прежде чем мы пойдём на штурм вершины. Медлить нельзя, год — это очень мало, и нам сейчас не до политики!
— Вы говорите, как человек науки, — заметил Уоддел, внимательно глядя на меня. — Надеюсь только науки.
Резидент задумался, медленно покачивая в пальцах бокал. Потом тихо продолжил:
— Если вам действительно удастся даже приблизиться к вершине, вы измените саму историю Гималаев. Но учтите: каждая тропа к Эвересту лежит через земли, где британские интересы слишком глубоко переплетены с непальскими. Вы не сможете избежать того, что мы будем рядом.
— Так тому и быть, — ответил я, изображая из себя фанатика. — Но! Если именно мы доберемся до вершины, на ней будут первыми подняты флаги России и Непала! Думаю, британские интересы от этого не пострадают.
В зале повисла тишина. Уоддел лишь снова сделал глоток бренди, а в его глазах мелькнул огонёк — смесь раздражения и любопытства.
— Хорошо, это справедливо. А сейчас господа предлагаю закончить нашу встречу. Вам надо отдохнуть, да и я честно говоря устал, возраст знаете ли даёт о себе знать. Вас проводят в ваши комнаты, ужин подадут туда же.
Через час, сидя за маленьким столом в моей комнате и лопая вкусную яичницу с беконом и свежими тостами, мы разговаривали с Арсением.
— Ты молодец Сидор! На большее я и надеяться не мог! Ловко ты с этой горой придумал, а я ведь поначалу
