Барон фон дер Зайцев - Андрей Готлибович Шопперт
— Иоганн! Мы за столом, а ты о навозе. Это неприлично, — датчанка прикрыла нос платком, словно до неё запах долетел при упоминании о навозе.
Запах и правда долетел, так он и не улетал. Строить огромную конюшню с наветренной стороны с запада от донжона было глупостью. Особенно если учесть, что окон нет. Летом просто дыры, а зимой вставляют рамы с бычьим пузырём. Так что и конюшней в столовой воняло и стаи мух над завтракающими кружили, норовя откусить от куриной ножки раньше человека, взявшего её с блюда.
Монах расстрига и недоучившийся студент в замке обжился. Ходил на реку купаться, обошёл все поля и леса вокруг, облазил амбары и конюшню, всюду нос свой успел сунуть. Надо отдать должное Мартину, он хорошо учил барончика латыни и греческому. С математикой не задалось. Её Иван Фёдорович точно лучше недоучки знал. Если сильно напрячься он и интегралы с дифференциалами вспомнит и как матрицы считать, а тут простое деление и умножение. При этом нет таблицы умножения или фон Бок её просто не знает, как не знает и правил сокращённого умножения. Но всему этому Иван Фёдорович расстригу учить не собирался. Как он сможет объяснить свои знания? Просто решив несколько детских примеров и задач, он махнул рукой на Мартина, мол, этому меня отец научил, давай не будем тратить время на математику.
Событие сорок второе
— Узнал я, Иоганн, найм рыцаря стоит два шиллинга в день, сержанта — пол шиллинга, а арбалетчика или лучника — четверть шиллинга. Тоже всё это в день. Я не знаю точно, как обстоят теперь у вас дела с деньгами, но даже мне понятно, что такое копье, которое увёл барон с собой, стоит за год больше, чем ваше баронство. Да не просто больше, а в разы больше. Думаю, для охраны замка нанимать если вам кого, то только три — четыре лучника или арбалетчика. Да и то не больше чем на пару месяцев.
Святой отец вернулся только из поездки в Ригу. Не по наследству ездил. Свои дела, что-то с книгами. То ли купить хотел, то ли ему пообещали выдать из епископской библиотеки, темнил, отправляясь в Ригу, их преподобие. Книги он привёз. Целых две. Огромные толстые, обтянутые кожей и с медными уголками, даже с застёжкой медной. Дорогущие должно быть вещи и видно, что очень и очень не новые. Древние. Греческий ещё так себе знал Иоганн, но одна точно «Пятикнижие Моисеево». Моисей он на любом языке Моисей. А πεντάτευχος тоже понятно певта — это пять. А ещё певтатехос созвучно с библиотехос. Вторая книга на латыни. Генезис. Начало. Происхождение? А, так это то же самое. Интересно, зачем святому отцу две одинаковые книги? Сравнивать?
Ладно, его дело. Но хорошо, что добыл, будет на чём языки практиковать. Иоганн сразу удочку закинул, дескать, почитаем?
Преподобный Мартин рожу скукожил. Жадина — говядина.
— Когда перейдёшь в истинную веру.
— Не наоборот. Должен прочитать на языке создателей библии и проникнуться⁈
— Нет, не наоборот. Книги ценные, мне выданы для дела.
Точно. Ясно почему одинаковые. Всё же будет сравнивать переводы с иврита на греческий и латынь. Видимо не простой человек святой отец Мартин.
— А что по наследству и опекунству? — вопрос уже серьёзно стал Иоганна волновать. Вечером он вновь полез к сундуку, а там опять обжимания и уже даже поцелуи. Так и до свадьбы дойдет. А потом Мария родит мальчика.
— Выздоравливает его Высокопреосвященство. Через неделю обещал принять. Я с ним имел короткую беседу. Он мне поручил… Не важно. Через неделю поедем в Ригу.
В этот день, кроме этого, в целом неплохого известия, случилось и два очень даже хороших события. Да, чего уж, просто замечательные события.
Матильда час назад вынула у него из носа паклю, осмотрела, обнюхала, выдала плошку густой коричневой мази и сказала, что заживает, почти зажило и паклю больше совать в ноздри не будет. Иоганн и сам чувствовал, что вкус крови во рту больше не появляется.
— Можно бегать, прыгать, кувыркаться? — решил узнать пределы дозволенного пацан.
— Хрен тебе за воротник, — почти этими словами огрызнулась ведьма, — Крапивой бы тебе по заду. Раньше. Чтоб глупостей не делал. Крапива она знатно бесов изгоняет. Спокойно ходи, ешь, как я тебе и говорила жидкую пищу. И не вздумай на коня забраться. Дай зажить. Месяц мучалась с тобой. Понять не могу почему так долго. Господь видимо наказывает, или воспитывает. Вон, ты почти нормальным стал. Выбил Гришка из тебя дурь, царствие ему небесное.
Шёл по улице Кеммерна Иоганн не с раздутым и забитым носом, а с нормальным шнобилем, всё ещё опухшим немного, и наслаждался обилием запахов и необычным состоянием, что дышать можно носом, а не только ртом. Благодать.
Пришёл к дому старосты, который сопровождал святого отца в Ригу, и сразу с порога с допроса начал под пытками. В смысле поскользнулся на какашке конской и, падая, руками стал махать. Ну и заехал старосте в солнечное сплетение. Тот рядом на землю плюхнулся и мычит. А чего, нефиг какашки разбрасывать. Где немецкий орднунг? Где образцово-показательный порядок и чистота? Какой пример молодёжи староста показывает?
Пришлось раздеваться, закутываться в покрывало и ждать пока жена Георга Гретта постирает одежду его, всю конским навозом изгвазданную, прямо на кучу яблок приземлился спиной. Плюс тоже есть. Куча большая — падение смягчила.
— Продал я весь янтарь, — рядом сидел голый по пояс вояка. Шрамы у него оказывается не только на морде. Весь в шрамах. И на груди два и на спине один и ещё дырка затянутая в боку левом.
— И? — мысль пришла сейчас хорошая в голову Ивана Фёдоровича, даже про янтарь с деньгами на время забыл.
— Георг, а у тебя знакомых нет… Воинов, я бы в замковую стражу парочку взял. Не обязательно целых и здоровых, но и не совсем бесполезных. Поселим в Русской деревне. Там сейчас вдов много образовалось. Денег платить не буду. Нет. За счёт своего хозяйства, как и ратники отца будут жить.
— Поспрашиваю. Один есть. В Риге живёт у брата, дом ему жимайтинцы сожгли вместе с женой и двумя детками. Он чуть не в себе сейчас. Может Матильда вылечит?
— Приводи. Я договорюсь. Если вылечит, то
