Помещик 4 - Михаил Шерр

— А вот этот резонный и весьма важный вопрос вы, Василий Георгиевич, зададите лично нашему с вами хорошему знакомому — генералу Чернову при встрече. Он недавно вернулся из длительной официальной поездки по Европе, и Государь лично поручил именно ему возглавить всех русских участников экспедиции. Полагаю, что общее стратегическое руководство всей операцией тоже будет за ним безраздельно.

Глава 15

Подбор людей, которые пойдут с нами в египетскую экспедицию, не проблема. Василий берет своего денщика, сербы по два человека, Дмитрий Васильевич своего камердинера, которого сейчас обхаживают наши бабоньки где-то в глубинах дома, и трое моих: Андрей, Ефим и Ефрем. Получается четырнадцать человек.

Милош и Драгутин сразу отправились к себе, забрав по дороге своих жен. Василий естественно к себе, позвав с собой Дмитрия Васильевича, а я, дождавшись прихода Анны, вызвал своих: Андрея, Ефима, Ефрема и Степана.

Воробьи они все уже стреляные, и без слов поняли, что намечается в ближайшее, причем реально ближайшее, время. Поэтому на мой зов пришли очень быстро и сразу же, как зашли, выстроились в шеренгу.

Я сразу же увидел просящиеся глаза Степана, и мне даже стало неловко перед ним. Последнее время все получается Андрей, да Андрей, и ему явно от этого не по себе. Наверняка у него появляются мысли, что он мне неугоден. И по этой причине я начал с него.

— Степан, голубчик. Я вижу, что ты всеми фибрами своей души хочешь пойти со мною и думаешь, что я на тебя сержусь, когда оставляю тебя дома. Но ты глубоко ошибаешься. Дома я тебя оставляю как вернейшего и самого проверенного человека, которому я могу доверить самое дорогое, что есть у меня. Поэтому ты опять остаешься дома как самая правая из правых рук Анны Андреевны. И сейчас тебе как моему управляющему предстоит за ночь выполнить сложнейшее и ответственнейшее поручение: подготовить всё к нашему дальнему походу, который, возможно, начнется завтра.

Степан выпрямился еще больше, и я увидел, как в его глазах загорелся огонек гордости.

— Слушаюсь, Александр Георгиевич! Всё будет исполнено в лучшем виде! — отчеканил он, и я заметил, как напряжение ушло с его лица.

— Знаю, Степан, знаю. Ты меня никогда не подводил, — добавил я теплее. — И сейчас не подведешь.

Я перевел взгляд на остальных:

— А вы, мои дорогие Андрей, Ефим и Ефрем, понятное дело, идете со мной. Если у вас есть возражения или какие-нибудь неизвестные мне препятствия, то говорите сейчас.

Все промолчали. Эта моя тирада была всего лишь почти командой «Вперед!». Они отлично знают, что нас ожидает в ближайшее время, и вся подготовительная работа давно проведена. Вместе со Степаном они всё еще раз проверят и поставят это на ход ноги.

— Ну что ж, господа, — продолжил я, — тогда за работу. Степан, список необходимого у тебя есть?

— Так точно, Александр Георгиевич. Все по вашим указаниям записано и проверено и уже подготовлено.

— Покажи-ка мне этот список.

Степан достал из кармана сложенный лист бумаги и протянул мне. Я пробежал глазами по строчкам: провизия, теплая одежда, оружие, боеприпасы, медикаменты, деньги на расходы…

— Всё вроде учли, молодец. А лошади?

— Лошадей, Александр Георгиевич, знамо дело отобрали самых выносливых. Кузнецы их всех проверили, подковы новые поставили где надо. Седла, и сбруя — всё в лучшем виде и проверено.

— Отлично. Андрей, — обратился я к старшему из моих людей, — ты возьмешь на себя оружие и боеприпасы. Проверь еще раз все до единого патрона.

— Слушаюсь, Александр Георгиевич!

— Ефим, Ефрем — вы отвечаете за провизию и снаряжение. Чтобы ничего не забыли, чтобы всё было уложено правильно и надежно.

— Будет исполнено! — хором ответили они.

— Вот и славно. Проверяете все, помогите при необходимости Степану с последними приготовлениями, а потом отдыхайте.

Мужики ушли, и мы с Анной отправились в свою спальню. Супруга отпустила няню, Ксюша уже давно спала, и мы остались наконец-то вдвоем с нашей малышкой.

Нам очень хотелось поговорить перед долгой разлукой, уверен, что фельдъегерь прибудет завтра, но, посмотрев на безмятежно спящую Машеньку, я сказал Анне:

— Анечка, я очень тебя люблю, и мне невыносима мысль о нашем очередном расставании. И мне хочется сидеть рядом с тобой и всю ночь о чем-нибудь говорить. Но наша доченька не должна страдать, и поэтому тебе надо отдохнуть. Не сердись на меня за мои такие слова.

Анна положила голову мне на плечо и тихо произнесла:

— Как же я могу на тебя сердиться? Ты прав, конечно. Только обещай мне, что будешь осторожен.

— Обещаю, моя радость. Обещаю вернуться к тебе и нашей крошке целым и невредимым.

— Ты всегда обещаешь, — в её голосе послышались слезы, — а я каждый раз умираю от страха, пока тебя нет.

Я обнял её крепче:

— Анечка, милая моя. Я понимаю, как тебе тяжело. Но ты же знаешь — это мой долг. Государь…

— Знаю, знаю, — перебила она. — Государь, долг, честь…

Анна вздохнула и кивнула, утирая слезы:

— Прости меня. Просто… просто возвращайся скорее.

Мы еще немного посидели в тишине, глядя на спящую дочь, а потом Анна уснула у меня на плече. Я осторожно уложил её в постель, укрыл одеялом и еще долго не мог заснуть, думая о предстоящем путешествии.

Но полноценно отдохнуть не получилось. Фельдъегерь прибыл на рассвете, и не один, а в сопровождении дам: Евдокии Семеновны и Софьи Павловны. То, что теща обязательно приедет, я не сомневался, но генеральша Чернова свалилась как снег на голову и очень вовремя.

— Сонечка! — воскликнула Анна, бросаясь к подруге. — Какая радость! Я так надеялась, что ты приедешь!

— Моя дорогая, — обняла её генеральша, — разве я могла пропустить такое событие? Крестины твоей малышки!

Анна надеялась на её приезд и мечтала, что она станет крестной Машеньки, а в крестные она неожиданно для меня решила пригласить полковника Дитриха. Этим она изрядно меня озадачила.

Я лично предполагал пригласить на эту роль брата. Но Анна сказала, что Василий как боевой офицер будет крестным нашего первого сына.

— Но, Анечка, — начал было я, когда мы на минуту остались вдвоем, — Василий же…

— Нет-нет, — перебила она меня с улыбкой, — я всё обдумала. Полковник Дитрих — человек чести и достоинства. Он будет прекрасным крестным для нашей девочки.

— Но почему не Василий? Он мой брат, мой ближайший друг…

— Именно поэтому, — мягко сказала Анна. — Василий — боевой офицер, храбрый воин. Такой человек должен стать крестным нашего сына, когда Господь пошлет нам мальчика. А для девочки нужен человек мудрый, рассудительный,