Черные ножи 5 - Игорь Александрович Шенгальц
— Я сделал то, что на моем месте сделал бы любой честный человек, — постарался достучаться до его разума. — Арест по столь надуманному обвинению? Нонсенс! Как вы правильно заметили, я — ваш адъютант, и я не уронил ни вашу честь, ни свою собственную.
Фон Штауффенберг задумался.
— Признаюсь, с этой точки зрения я ситуацию не рассматривал. А знаете, вы правы! Я и сам устал вечно бояться этих людей, но пробовать им угрожать… даже и помыслить не мог.
Странный человек граф, задумал уничтожить главу империи, а против ее ищеек и слова сказать не может. Инерция мышления, так бывает. Затуманенность разума. Нужно всего лишь объяснить, что к чему, и нормальный человек сам поймет свои ошибки.
Это я и постарался сделать в следующие четверть часа, высказав Клаусу все, что думал по поводу фон Рихтгофена и его методов. И миндальничать я не собирался. Сам факт того, что Анни подсадили к полковнику, говорил о многом. Мириться с подобным — себя не уважать! Я всячески пытался внушить ему мысль подать официальную жалобу, и к концу разговора, кажется, добился своего.
— Ни о чем не думайте, господин полковник, я со всем разберусь.
— Кстати, есть одно дело, которое я хотел поручить вам…
— Говорите, я все сделаю.
Штауффенберг посмотрел на меня искоса.
— Понимаете, Фишер, вместе с рейхсминистром Шпеером в Берлин прибыла одна дама… и нужно ее развлечь, пока он занят делами.
Только этого мне не хватало, веселить жен и любовниц нацистов.
— Почему я? — спросил я, не скрывая своего недовольства. — Вы же видите, у меня не слишком-то клеится с дамами…
— Министр поручил это дело мне, и я не могу доверить его случайному человеку. А вы — мой адъютант, — полковник был тверд в своих намерениях, и я понял, что мне его не переспорить.
Я выдохнул и уточнил:
— И что за дама у нас скучает в одиночестве?
— Вы наверняка ее знаете! — оживился Клаус. — В кино же ходите… или ходили прежде? Это сама Лени Рифеншталь, подруга рейхсминистра, знаменитость!
Я слышал это имя, но не видел ни одного фильма с ее участием. Хотя… кажется, знаменитый «Триумф воли» — как раз ее режиссерская работа, а его я однажды смотрел. Фееричная пропаганда!
И все же, я недовольно скривился:
— Развлекать актрисульку? У меня есть дела и поважнее!
— Считайте, что сегодня это самое важное задание для вас, лейтенант! — отрезал фон Штауффенберг. — Заберете ее в пять часов из квартиры, вот адрес…
Он быстро написал на листке несколько слов и протянул его мне.
— И чем я должен ее занять? — сдался я, взяв лист в руку.
— Сами решайте. Главное, чтобы она осталась довольна…
В легком раздражении я покинул кабинет полковника. Кажется, моя запланированная встреча с офицерами только что отменилась. Разве что… а не взять ли кинодиву с собой в ресторацию «Хорошее настроение»? В конце концов, где мне еще ее выгуливать? А там, в компании офицеров, которые явно будут не против произвести на знаменитость впечатление, я все же смогу поговорить с Кузнецовым. Все внимание окружающих будет уделено Лени — идеальный план!
Вот только согласится ли дива?
В коридоре я столкнулся с фон Ункером, который стоял у приоткрытого окна, пил кофе из маленькой чашки и курил. Я сообщил ему, что наша встреча переносится прямо в ресторацию и что, возможно, со мной будет еще один человек.
Обер-лейтенант безразлично кивнул, даже не поинтересовавшись, все ли у меня в порядке. Хотя, после произошедших чуть ранее событий, это было бы уместно.
Я чуть покачал головой. Главное, чтобы он передал мое сообщение остальным. А то неудобно получится…
Что любят красивые женщины? Цветы? Но их бросают к ногам знаменитостей постоянно. Бриллианты? Хороший выбор, но не в моей ситуации, слишком уж круто. Остается лишь один верный ответ — сладости!
Вот только где найти в Берлине хотя бы простое пирожное?
Этот вопрос я решил весьма оригинальным методом, попросту передоверив полномочия. Спустился в столовую, нашел дежурного повара и повелительным тоном приказал раздобыть несколько пирожных для самой госпожи Рифеншталь. Повар сначала отнекивался, но, услышав имя дивы, смирился и уже через полтора часа принес мне в кабинет аккуратную бумажную коробочку, перевязанную синей лентой.
— Вот, лейтенант, я выполнил ваш заказ! Нежнейший крем, изумительная выпечка, лесные ягоды и ваниль, госпожа будет довольна! Только не спрашивайте, чего это мне стоило!..
Время как раз подходило к указанному Штауффенбергом сроку, и я, взяв внизу машину с водителем, продиктовал ему адрес. Ехать было недалеко, и через четверть часа мы уже остановились у старинного дома с барельефами в виде гаргулий.
Я поднялся на второй этаж и нетерпеливо постучал в массивную дверь.
Открыли почти сразу, причем на пороге стояла сама Лени — красивая, ухоженная женщина лет сорока, с умными глазами и чуть сжатыми губами. Лицо ее не показалось мне каким-то особым, но увидев эту женщину один раз, забыть ее было бы невозможно. Притягательная красота в сочетании с острым интеллектом — очень опасная особа, куда опаснее той же Анни.
Она оценивающе оглядела меня, протянула руку и спросила низким, почти грудным голосом:
— Значит, это вас назначили мне в жертву на сегодняшний вечер?
— Лейтенант Фишер, — представился я, едва коснувшись губами ее пальцев.
— Хелена Берта Амалия Рифеншталь, — улыбнулась дива и, видя мою легкую растерянность, добавила: — Но вы зовите меня просто Лени, мне так привычнее.
— Рудольф, — кивнул я и вручил коробочку с пирожными. — Это вам!
— Что там? Подарок? Обожаю подарки! Да проходите же, чего мы стоим на пороге⁈..
Подхватив коробку, она легко, словно юная девушка, пронеслась по комнате к столу, там взяла ножницы и разрезала ленту.
— Ого, Рудольф! Вы меня, право, удивили! Найти такое сокровище в Берлине практически невозможно!
Пирожные, и правда, удались. Повар постарался на славу, и я был ему благодарен за хорошее впечатление, которое этим небольшим презентом произвел на Лени.
Квартира, в которой остановилась Рифеншталь, была богато обставлена. Картины в
