Небо в огне - Алексей Ковригин
— Сеньор капитан, я сказал что-то смешное? — голос командующего холоден и лязгает как затвор винтовки.
— Никак нет, господин подполковник! — Порфёненко вскакивает и замирает по стойке смирно.
— Но позвольте вас немного поправить? Год назад команданте Лапин был моим ведомым, и мы с ним однажды так удачно «причесали» смешанную авиагруппу боливийцев из восемнадцати самолётов, что из всего авиакрыла удалось уйти только двум самолётам противника. В том бою «Француз» сбил пять лично и четыре со мной в группе. Так что, сеньор подполковник, при всём нашем уважении, но вот «лётчиком-асом» наш командир стал ещё год назад! — Порфёненко смотрит на меня виноватым взглядом и сокрушённо разведя руками добавляет:
— Михаил Григорьевич, за тот бой наше командование представило тебя к «Кресту воинской доблести» второй степени. Однако, если бы ты принял наше предложение и вступил в ВВС Парагвая, то крест был бы уже первой степени и с алмазами, как у меня. Миша, если тебе доведётся когда-нибудь вновь побывать в Асунсьоне, то обязательно зайди в военное ведомство, там тебе полагаются выплаты за перегон истребителя и за сбитые в бою. Заодно заберёшь наградные документы на свой крест и медаль «За победу над Боливией». Этой медалью сегодня награждают всех, кто принимал непосредственное участие в боях и представление на твоё имя я тоже видел лично! — вот нихрена себе?
— Владимир Николаевич, а что, разве Боливию вы уже победили? Мирный-то договор ещё даже не подписан!
— Раз медали чеканят, значит уже победили! — Порфёненко довольно улыбается и при этом смотрит на нашего командующего, но как-то сочувственно-осуждающе, прямо как Сухов на Верещагина… «Павлины, говоришь? Хех!»
В полной тишине раздаётся смачный шлепок ладони по плечу и торжествующий голос восклицает:
— Ха! Латер! А ведь я ж тебя уже предупреждал, что не с твоей удачей об заклады биться? Живо гони мои пять баксов дружище, ты мне опять пари проспорил! — и пока все отвлеклись на Роберта, печально отсчитывающего пять бумажек своему земляку Скотти Нельсону, моё внимание привлекает некоторое «оживление и шушуканье» в президиуме.
Что-то недовольно бурча Мартин Луна достаёт свой бумажник, отсчитывает сто песет и протягивает их Шарлю:
— На, забери. Разбойник! Наверное, заранее сговорился со своим командиром, чтоб на пару обчистить мои карманы! — голос у него слегка грустный, но вот глаза смеются.
— Так сеньор командующий, я же сразу заподозрил, что вот не может человек без боевого опыта рисовать такие тактические схемы и так скрупулёзно расписывать боевые приёмы и построения. Военную школу лётчиков он действительно не заканчивал и мне даже просто не верится, что у него такой природный аналитический склад ума, способный так быстро вникать в обстановку. Вы не поверите, но за эти три месяца он из меня просто всю душу вынул! Да меня даже мои командиры так дотошно не расспрашивали о прошедшем бое, как наш комэск пытал о них своими расспросами. Кто где находился, кто что делал, откуда заходили, кто и как атаковал, куда и как затем отходили. А потом посидит-поразмышляет, и давай рисовать схемы, как и что сделал бы сам. И, знаете что, сеньор? Да мне ж почти всегда приходилось с ним соглашаться! У этого парня в авиации впереди большое будущее. Поверьте, я знаю, что говорю! — Шарль замечает мой интерес к разговору и тут же смущённо замолкает.
— Сеньор команданте, а почему ты раньше ничего нам не рассказывал о том, что уже имеешь боевой опыт? — печально вздыхаю и размышляю, что бы мне ответить командующему. Ну, да какой там у меня «боевой опыт»? Кино и книги… «эксперт диванный»…
— Так меня никто не расспрашивал, а стал бы рассказывать, так никто бы не поверил. Да и к чему? Моей задачей было сформировать полноценную истребительную эскадрилью. И с этим я справился. Теперь вот… нам бы ещё «на слётанность» пару недель выделили, а все схемы и тактические приёмы придётся изучать уже по ходу дела. — вопросительно смотрю на подполковника.
— У тебя будут эти две недели! — твёрдо обещает мне командующий и на этом наше «собрание лётного состава» заканчивается.
* * *
Подполковник Луна сдержал своё обещание и все две недели прошли в интенсивном освоении самолётов и изучении новых тактических приёмов. Ну, как новых? Это для «понаехавших» приёмы новые, а вот для меня это хорошо забытые, но «вовремя вспомненные». Пришлось сильно постараться, но оно того стоило. Лётчики так и продолжают пока что жить в казарме временного размещения. Как-то вот не до поисков подходящего жилья им стало. От занятий нам удаётся передохнуть только в воскресенье. Накануне, ещё с вечера, мы все «почистили пёрышки» и провели одну «репетицию парада». А в одиннадцать часов утра на плацу, как и было запланировано, прошло торжественное построение всего личного состава эскадрильи, обещанный нам митинг с вручением знамени эскадрильи и его торжественным подъёмом на флагшток.
А вот с нашим стягом вообще-то поначалу вышел «небольшой казус». Так как президент Хосе Агирре был настроен категорически против чёрного цвета флага. Что по его мнению, уж слишком напоминает об анархистах, которых в Стране Басков в своём большинстве местное население откровенно недолюбливает, хотя из их числа и было сформировано целых три анархических батальона; в Ируне, Сан-Себастьяне и Португалете. Однако на сегодняшний день все они, к великому облегчению Агирре, уже успешно «передислоцированы» в Овьедо. Под руку «народного генерала» Буэнавентуры Дуррути. Но вот от красного цвета знамени, что мне предложил Агирре, я отказался уже сам. Мне ещё в Советский Союз в недалёком будущем возвращаться придётся, и когда-нибудь о всех моих здешних «художествах» на Родине всё равно всё узнают. И учитывая своё «послезнание из будущего» о предвзято-подозрительном отношении «компетентных органов» практически ко всем воинам-интернационалистам, вернувшимся
