Когда сбываются мечты - Юрий Цой
— А сколько у нас денег? Я бы купила все эти фигурки!
— Боюсь, у вас не получится. Это выставочные образцы, а на продажу есть только вот эти три. Правда немного дороговато, но для вас я скину цену вдвое.
— Никаких поблажек! Дядя мы берем! А еще этот симпатичный молочник, набор чайных чашек и эту саблю. А еще вы обязательно должны посетить наш дом. Как, говорите, зовут вашу жену?..
Мои «старые-новые» знакомые ушли, а я поспешил в нашу спальню, закрыв магазин и повесив соответствующую табличку.
— Дорогая, что с тобой?
Моя супружница лежала ничком на подушке, сложив конечности вдоль тела. Я присел и повернул за плечи раскрасневшееся лицо.
— Ты плакала?
— Мне стыдно… такое острое чувство… Почти как боль! — Моя женушка шмыгнула носом и спрятала лицо на моей груди.
— Это ничего… Это пройдет. Тебе не о чем беспокоиться. Обычная женская ревность. Мужчинам свойственно обращать внимание на всех красивых женщин, а люблю я только тебя одну.
— Правда? Правда, Правда⁈ А как?..
А как? Лучше показать, чем рассказывать, что я и проделал наилучшим образом, хе-хе…
Мир в доме был восстановлен, а уже через два дня нам прислали с посыльным официальное приглашение на домашний ужин.
— Граф Воротынский А. И. Вроде, наш знакомец — Павел Ильич. Брат? Похоже… Дорогая! Надеюсь, ты пойдешь со мной? А тарелками кидаться не будешь? Шучу, шучу! Дай поцелую, м-ма! Ах ты, моя ревнивица! Опять хочешь «лекарство» от ревности? Ха-ха!
Глава 17
Особняк Воротынских. Практически — дворец! Мы с Аленкой одетые во все новое проходим испытание «высшим обществом», а Лешка остался на страже семейного имущества. Сначала, как водится, светская беседа…
— Мишель. Расскажите папеньке о своих похождениях в Пустоши!
В узкий круг принимаемых, кроме знакомой нам парочки, вошли глава семейства Александр Ильич, по совместительству отец и брат, Амелии и Павла Воротынского, его жена и дедушка, основатель династии Воротынских. Остальные тетушки, дядюшки и детки не присутствовали, в виду своей малой значимости.
— Приключения конечно были… Как же без них.
Я выдохнул и принялся рассказывать об опасностях на каждом шагу от кажущихся безобидными насекомых или растений, о невидимых ловушках, которые может почувствовать только одаренный магик, о свирепых животных измененных магическими потоками и интересных находках внутри аномальной зоны. Меня слушали, задавали вопросы переживали, когда я описывал, что осталось от обоза после нападения медведя, и удивлялись размеру оставленных следов, демонстрируемых мной разведенными ладонями.
— Прямо так всех и съел⁈
— Не всех. Вот моя Аленушка ему не понравилась. Наверное, у нее кровь ядовитая, — я улыбнулся, показывая иронию моих слов. Все поняли правильно, а женушка сделала снисходительное лицо, мол — мели Емеля — твоя неделя!
— Скажите. А как вы вылечили мою дочь? Павел мне конечно рассказывал… Как вы поняли, что она заразилась живыми организмами?
— Ну-у… Я с помощью своего источника как бы просвечиваю тело и могу наблюдать лишние образования.
— О! Вы так хорошо знаете внутреннее строение человека! И откуда же? Позволите спросить… — Александра заинтересовала тема лечения, и до меня вдруг дошло — почему. Его вид явно выдавал присутствие в организме болезни, с которой он долго и безуспешно борется. Он в отличие от своего брата и дочери к моему удивлению не был одаренным и его организм, похоже, не мог самостоятельно справиться с внутренним недугом.
— Я два года практически жил у одного зельевара в городе охотников. Он меня многому научил. К тому же у него имелись некоторые книги по медицине. Вот я их и читал, от нечего делать. А память у меня весьма неплохая.
Час вопросов и ответов, к моему облегчению, закончился, и наступило время «ложек и вилок» за большим обеденным столом. Мы с Аленкой благодаря пресловутой памяти хорошо освоили пользование столовыми приборами на обеде у господина Тернова и теперь чувствовали себя свободно и с удовольствием вкушали, все что подавали бесшумные слуги.
Финалом приема стал домашний концерт, где Аленка решила взять реванш перед лицом «соперницы» и сорвала аплодисменты на «моих» романсах. Амелия тоже имела неплохой голос, но репертуар желал лучшего, а живость исполнения давал Аленке сто очков форы. Пока ее осадили поклонники, Павел Ильич увлек меня в другую комнату на приватный разговор.
— Может ты заметил, Михаил. Мой брат уже два года болен. Никакие эликсиры не помогает, а воздействие энергии жизни только ухудшает положение. Тебе ничего это не напоминает?
— Живой организм? Я читал об этом. Некоторые органы в теле иногда вдруг начинают расти, пока не нарушают работу соседних органов, а потом и свою. Если подавать к ним энергию жизни — процесс убыстряется. — Я в более понятной форме объяснил графу природу раковой опухоли.
— Может… Я немного теряюсь… Может ты посмотришь моего брата? Как тогда… Амелию.
— Посмотреть то я могу… А дальше? Там одними зельями вряд ли обойдемся.
— Ты пойми! Врачи ничего не могут сделать, магики тоже. Нам терять уже нечего. Если ты знаешь способ, прошу тебя — помоги!
— Я по уложению гильдии не имею право заниматься лечением.
— Ты серьезно⁈ Если бы все соблюдали все правила, то жизнь на земле замерла бы на одном месте. Никто не узнает! Брат умрет либо от болезни, либо от твоей руки. Но! Во втором варианте у него остаются шансы остаться в живых. Наша благодарность в этом случае не будет знать границ! Золото, должность, все что угодно! Даже графом можем сделать. Женим тебя на Амельке по татарскому обычаю, а царь одобрит. Вот и станешь графом!
— Так она и захочет…
— Хе-х… Еще как захочет! Ты бы знал, как она меня пытала эти два дня. Миша то, Миша се… Мне кажется — ты ей нравишься.
— Меня Аленка убьет…
— Аленка?… Она — может…
Оба одновременно вздыхаем.
— Давай я посмотрю, а потом будем думать — что делать дальше. Как насчет завтра?
— Замечательно!
Осмотр графа на следующий день подтвердил мои предположения, и я увидел в брюшной полости не предусмотренное образование размером с кулак. В другие органы болезнь пока не проникла, и был шанс удалить ее, сделав операцию. В своей прошлой жизни я успел немного приобщится
