Утро нового века - Владимир Владимирович Голубев

В голове молодого человека от всего этого царил совершенный беспорядок, прикрываемый, однако, железной внешней уверенностью, накрепко вбитой в Корпусе. «Никакие чувства, ни горести, ни радости, не должны захватывать Ваш разум, а уж тем паче отражаться на Вашем внешнем виде!» — эти слова навсегда определили манеру поведения Строганова. Немного отвлекал его от насущных проблем его начальник, майор Ахмадов, не только просвещавший его, но и всячески развлекавший.

Весёлый и умный перс, отлично разбиравшийся в хитросплетениях политики Индии и торговых операциях ушлых местных купцов, он сыпал анекдотами и интересными фактами, всячески вразумлял молодого человека и готовил его к любому развитию сюжета, который только мог представить.

— Мишенька, к сожалению, наше посольство состоит всего-то из нас двоих. Брать с собой ещё людей не только было совершенно запрещено принимающими лицами, но и нарушило бы всякую скрытность нашего визита. Так что, совещаться нам будет совершенно не с кем, а решения необходимо принимать без долгих раздумий — таково было непременное требование Яшвант Рао. В общем, Ваша отличная память и реакция нам совершенно необходима!

— Кондратий Исаевич, но как мне запомнить столько информации, чтобы смочь оказать Вам помощь в таком сложном деле?

— Мишенька! Вы молоды, талантливы, отлично знаете персидский, впитываете всё, словно губка, Вам нужно лишь сложить все цифры и факты на полочки в Вашей голове, которые так хорошо настроили Вам в Корпусе!

— Спасибо, Кондратий Исаевич, однако я же не дипломат, не торговец, не чиновник — я кавалерийский офицер! Моё дело — лошадям хвосты крутить, да драгун в атаку водить!

— Я, Мишенька, как-никак артиллерист, а занимаюсь всеми делами целой провинции Империи! — смеялся майор.

— Но, почему я?

— Сие мне не ведомо, юноша! Знаю лишь, что таковое было непременным требованием. Учтите, Яшвант Рао один из влиятельнейших вельмож Маратхи, он может стать нашим важнейшим другом, торговым и политическим партнёром, так что, искать причин для отказа в такой малой просьбе у нас не было. Моя компания Вас как-то огорчает?

— Что Вы, Кондратий Исаевич! Особенно, в сравнении с обществом кавалерийских лошадей, которыми я заведовал в полку! — шутка Строганова была оценена Ахмадовым, долго смеявшимся и хлопавшим в ладоши.

— Итак, Мишенька, напомню, что Маратха среди всех держав Индостана оказалась наименее охвачена нашими агентами и посланниками. Во всей империи, а именно так следует по всем понятиям называть это государство, у нас было только небольшое посольство при дворе пешвы, которое вынуждено было бежать после начала там гражданской войны.

— Но, Кондратий Исаевич, я же учился вместе с несколькими новиками оттуда… — попытался было возразить своему наставнику Строганов.

— Мишенька! — воздел тот палец горе, — Даже по сравнению с Хайдерабадом количество юношей, отправившихся на учёбу в Россию, было поистине ничтожным — всего-то восемнадцать человек за столько лет, причём это были дети отнюдь не раджей, а только аристократов младшего звания — раджпутов. Но даже из этого ничтожного количества более половины отказалось возвращаться на родину, предпочётши тому службу нашему царству. Да, они дали нам некую информацию об устройстве государства и обычаях страны, но этого было недостаточно. Мы меняли ситуацию, но весьма не быстро.

Отношения с Маратхой, таким образом, были только на начальном этапе, наши торговые контакты были ограничены случайными сделками, а военного влияния не было вовсе. Почти все сношения этой империи с европейцами были с французами, англичанами и немного с португальцами.

— Давно хотел бы выяснить, Кондратий Исаевич, как же так? У нас же здесь целое наместничество?

— Целое, да не совсем! Обеспечить все провинции всем необходимым для активной работы — слишком непосильная задача для царства. Не хватает людей, денег, кораблей — да всего не хватает! Заморские наместничества вынуждены пока опираться на скудные местные ресурсы, да надеяться, что в Столице заметят наши лишения.

— Но как же, Кондратий Исаевич, быть с теми же Русскими островами…

— Вот их-то государь и заметил! — усмехнулся майор, — Их уже и Заморскими не числят, отдельно учитывают. К тому же нам большую свинью подкладывает Астрабадский генерал-губернатор Бубнов, который подмял под себя все отношения с майсурами, да и Хайдерабад во многом теперь в его зоне ответственности. Он пользуется своими связями с персидскими княжествами, да и до срединных земель России ему рукой пода́ть!

— Он наш соперник? — насторожился Строганов.

— Что Вы, Мишенька? — замахал руками Ахмадов, — Это я скорее ворчу! Не было бы Бубнова, так мы вообще сидели бы сейчас словно пёс возле запертой двери, из-под которой доносятся вкусные запахи! Завязли мы в Григориополе с кандийцами — сложный сосед, да и с наместниками нам не везло — вон, Брейер вообще умер менее чем через полгода после назначения — не выдержал местного климата, да…

Ничего, вот Евстафий Иеронимович, человек деятельный, разумный, да дипломатии не чуждый. Прожекты у него, словно пирожки, пекутся! Людей с собой привёз толковых, желает с княжеством Канди всё окончательно решить, голландские острова Пряностей под себя забрать, Григориополь отстроить, в Тринкомали да Коломбо серьёзную работу наладить. Вот только для этого нам торговля с Маратхой нужна, словно голодному горбушка!

— То есть, от нас зависит будущее провинции? — округлил глаза Строганов.

— Даже больше, Мишенька! Как Вам известно, мы долгое время вполне уверенно рассчитывали, что англичане начнут продвижение со стороны Бомбея на майсуров. Так что, в отсутствии прочных отношений с Маратхами мы не видели больших проблем. Это государство — какое-то безумное средневековое соединение враждующих княжеств и противоборствующих аристократов! Постепенно, шаг за шагом, мы собирались налаживать связи, открывать торговлю. Мы думали, что у нас есть время!

К тому же такой недостаток нашей дипломатической работы был вполне естественен, ибо при известной скудости ресурсов в этой местности мы сосредоточились на других вопросах — нельзя объять необъятное.

— А британцы ударили в Бенгалии?

— Именно! С изменением направления движения англичан мы оказались не готовы как-то существенно им противодействовать. Мы в Григориополе понимали, да и из Столицы нам прямо указывали, что без серьёзного сопротивления маратхов, вскоре наша держава получит слишком сильное увеличение сил англичан как здесь, так и в Европе, но поражение пешвы вызвало разлад в государстве, началась замятня, осложнившаяся нападениями соседей. В смуте пропали наши новики, что вернулись домой, а это лишало нас самого надёжного средства влияния. Империя маратхов готова пасть под ноги врагов, а это серьёзно осложнит