Инженер 3 - Алим Онербекович Тыналин
Одет опрятно: чистая холщовая рубаха, темные порты, кожаные сапоги без единого пятна извести. Картуз новый, без потертостей.
Он огляделся, увидел меня, направился ко мне. Остановился в двух шагах, снял картуз и поклонился:
— Здравия желаю. Тимофей Осипович Осипов, каменных дел мастер. Ищу господина инженера Воронцова.
Голос негромкий, ровный, приятный. Без подобострастия, но и без дерзости. Держался с достоинством.
Я протянул руку:
— Александр Дмитриевич Воронцов. Очень рад вас видеть, Тимофей Осипович.
Мы пожали друг другу руки. Его ладонь была сухая, жесткая, с мозолями, но рукопожатие крепкое и короткое.
— Анна Павловна передавала, что у вас сложности с предыдущим подрядчиком, — сказал Осипов. — Можно осмотреть стройку?
— Конечно. Пойдемте.
Мы подошли к фундаменту. Осипов молча обошел периметр, осматривая разобранные стены. Остановился, присел на корточки, взял кирпич из кучи битого. Повертел в руках, постучал о другой кирпич. Отложил, взял следующий.
Потом подошел к остаткам раствора Кулакова, к серым кускам, рассыпающиеся между кирпичами. Взял в руку, растер между пальцами. Понюхал. Качнул головой:
— Извести мало. Песку много. Держать не будет.
— Именно, — подтвердил я. — Поэтому пришлось разобрать.
Осипов поднялся, вытер руки о порты:
— Правильно сделали. Лучше сразу переделать, чем потом стену чинить. Или хуже, когда она на кого-нибудь рухнет.
Мне понравилась его манера говорить. Спокойно, неторопливо, по делу. Без лишних слов, но и без недомолвок.
— Тимофей Осипович, давайте расскажу подробнее о проекте. Пойдемте, покажу чертежи.
Мы отошли в сторону, к столу, где я разложил чертежи. Осипов склонился, внимательно изучая их.
— Здание в два этажа, — начал я. — Первый этаж три сажени высотой, второй две сажени. Стены толщиной в два кирпича. На втором этаже будет стоять паровая машина весом около трехсот пудов.
Осипов поднял взгляд:
— Паровая машина? Значит, тут будет вибрация.
— Да. Постоянная, ежедневная. Поэтому требования к кладке очень строгие. Малейшее отклонение от вертикали или горизонтали недопустимо.
— Понимаю. — Осипов снова склонился над чертежом. — А какой раствор планируете? Какие пропорции?
— Три части песку, две части извести, одна часть битого кирпича. Швы строго полвершка толщиной.
— Битый кирпич это хорошо. Прочность повышает. — Он помолчал, что-то прикидывая в уме. — Сколько времени на работу?
— Два месяца. К концу августа нужно закончить.
— Успеем. Если погода не подведет и материалы будут поступать регулярно.
Мы обсудили условия. Оплата, график работы, требования к качеству. Осипов слушал внимательно, задавал точные вопросы. Видно, что понимал суть дела.
Когда я объяснил, что буду проверять работу ежедневно, он спокойно кивнул:
— Это правильно. Хорошо, когда инженер знает дело и следит за стройкой. Меньше ошибок выходит.
Никакого недовольства, никаких возражений. Полная противоположность Кулакову.
— Тогда начинаем? — спросил я.
— Начинаем.
Осипов обернулся к своим людям, окликнул:
— Ребята! За работу! Григорий, Федот, готовьте раствор! Михаил, Кузьма, таскайте кирпич! Остальные со мной!
Артель заработала мгновенно, без суеты и споро. Двое подошли к корыту, начали замешивать раствор. Осипов встал рядом, наблюдал и поправлял:
— Песку три части, извести две. Мерьте ведрами, не на глаз. Битый кирпич после, когда смешаете. Воды постепенно, пока густота не станет правильной.
Он показывал, какая консистенция нужна. Зачерпнул раствор кельмой, дал стечь. Раствор стекал медленно, густо, оставляя на кельме ровный слой.
— Вот так. Не жидкий, не густой. Чтобы держал форму, но и ложился легко.
Рабочие кивали и повторяли. Я стоял в стороне и наблюдал. Осипов работал методично, без спешки, но и без медлительности. Каждое движение точное и выверенное.
Когда раствор был готов, он взял первый кирпич. Осмотрел, постучал о другой, проверяя качество. Удовлетворенно кивнул.
Подошел к углу фундамента, намазал раствор кельмой на край платформы. Ровным слоем, толщиной в полвершка. Разровнял, убрал лишнее.
Положил кирпич на раствор, пристукнул рукояткой кельмы. Достал ватерпас, приложил. Пузырек встал точно по центру. Осипов кивнул, отложил ватерпас.
— Вот так каждый кирпич класть, — сказал он подмастерьям. — Раствор ровным слоем, кирпич пристукнуть, проверить уровнем. Шов полвершка, не больше, не меньше.
Подмастерья принялись за работу. Осипов ходил между ними, наблюдал и поправлял. Где-то кирпич чуть покосился, велел переложить. Где-то раствора многовато, велел убрать излишки.
Работа шла медленно, но очень аккуратно. Первый ряд рос по периметру фундамента, красный, ровный, с тонкими серыми швами.
К обеду положили три ряда. Немного, но я видел, что каждый ряд идеальный.
Осипов велел артели отдыхать. Рабочие уселись в тени телеги, достали узелки с едой. Осипов остался у стены, критически осматривал свежую кладку.
Я подошел с ватерпасом и отвесом. Проверил горизонтальность, все ровно. Проверил вертикальность, тоже ровно. Осмотрел швы, все одинаковые, точно полвершка.
Обернулся к Осипову:
— Отличная работа, Тимофей Осипович. Замечаний нет.
Осипов спокойно принял похвалу:
— Иначе нельзя, Александр Дмитриевич. Дело серьезное. Паровая машина не шутка. Ошибешься, людей угробишь.
Мы стояли рядом, глядя на свежие ряды кладки.
— Вы много строили? — спросил я.
— Тридцать лет в ремесле, — ответил Осипов. — Церкви клал, барские дома, амбары. Мост через речку в Крапивне строил, три арки каменные. Винокуренный завод в Алексине, там тоже точность нужна, котлы тяжелые.
— Значит, с разными объектами работали.
— Разные объекты, разный подход, — кивнул Осипов. — Церковь это красота и прочность. Мост только прочность, красоты никто не увидит. Завод — прочность и точность, как у вас. Нагрузки большие и вибрации. Ошибки не прощаются.
Мне нравился этот человек. Говорил мало, но по существу. Понимал суть дела. Относился к работе серьезно.
— Я рад, что вы согласились, Тимофей Осипович, — сказал я. — Анна Павловна не ошиблась, рекомендуя вас.
— Анна Павловна хозяйка толковая, — ответил Осипов. — Флигель для нее строил, все четко знала, что хочет. Чертежи сама рисовала, размеры указывала. Редко такое встретишь.
Мы помолчали. Потом Осипов достал короткую трубку, набил табаком, раскурил. Дым пошел синими колечками в неподвижном воздухе.
— Слышал я про вашего предыдущего подрядчика, — сказал он неторопливо. — Кулакова. Слухи по округе идут.
— Что слышали?
— Что халтурил. Раствор разбавлял, на извести экономил. А потом пытался взяткой отделаться. — Осипов затянулся, выпустил дым. — Не первый раз у него такое. Жадность губит человека.
— Вы с ним знакомы?
— Пересекались на стройках. Мастер опытный, руку набил. Но жаден. И гордый. Не терпит, когда его проверяют. А без проверки нельзя. Ошибки у всех бывают.
Осипов допил воду из фляги, спрятал трубку:
— Ладно. Перерыв кончился. Продолжим.
После обеда работа пошла быстрее. Рабочие освоились, руки привыкли. Осипов уже не стоял над
