Боярышня Евдокия 4 - Юлия Викторовна Меллер
Мальчики внимательно слушали Евдокию, впитывая политические моменты.
— Дунь, а негоцианты обращались к нам как к графам! — неожиданно вспомнил Ванюша.
— Ну вот, видишь? У нас свой титул, оказывается,есть, — подмигнула она ему и выползла из остановившихся саней, натужно кряхтя. Княжий двор встретил их обычной суетой. Брат поддержал сестру не только под руку, но и ворчанием:
— Ой, всё отсидел себе! Ногой не шевельнуть.
Пока расхаживались, во двор вышли слуги и начали разгружать сани, распрягать коней, брать гостей под белы рученьки.
— Помогите лучше моей сопровождающей, — рассердилась Евдокия. — Не видите разве, что устала она.
Пунцовая Даринка стояла, оперевшись на дядьку Ванюши и покачивалась, глупо улыбаясь.
— Как дивно-то! — лепетала она. — Какие вы все славные!
— Это он её настойкой напоил, — со знанием дела шепнул брат. — Она у него от всех болезней.
Боярышня укоризненно посмотрела на пестуна, но промолчала. В конце концов,Даринка не юная дева и не первый год знает дядьку боярича. Он её заботливо поддержал, когда она попыталась спрыгнуть с саней и не отпустил, когда она раскачивалась, смеясь над танцующей землей под ногами.
Гришка со своими ребятками посмеивался, но службу не забывал. Проводил боярышню до крыльца, проверил куда поселили боярича с пестуном, проследил, где поставили сани и обиходили ли животных, и только потом пошел в гридницу. На Юряту он внимания не обращал.
Вои Гусева терпеливо дожидались, когда их хозяин вызнает необходимые новости, а после потащились в гридницу, с завистью поглядывая на Доронинского старшего. Григорий по пути сунул полушку одному челядину, другому копеечку — и все вокруг забегали, несмотря на позднее время. Вышедшему на шум десятнику подарил новомодную московскую игрушку, подлетающую кверху. Ерунда, а седеющий Вихря обрадовался, как дитя, и велел накормить запоздавших гостей.
Гусевские вои затосковали, но их тоже пригласили к накрытому столу и настроение у них поднялось.
— Это откуда ж у тебя столько подарков? — поинтересовался воин Юряты, увидев, что Гришка поставил на стол ещё одну забавную вещицу, которую приберег для сотника. И ведь как угадал! Не дорогое оружие или броня, а мелочь для ребятёнка, но все потянули руки, чтобы посмотреть, как движется игрушка, если крутить рычажок.
— В Доронино раньше всякую забаву мастерили, и я увлекся.
— А-а, а я думал, что боярышня Евдокия Вячеславна тебя балует.
— Ценит, — поправил его Гришаня, — и доверяет.
— Вона как, — протянул воин, не зная, что ещё спросить и нужно ли.
Он видел, что в дороге боярышня не поскупилась на еду, прислушивалась к советам охраны и легко общалась даже с новиками. И во время первого визита в Дмитров у всех воев водилась свободная денежка, которую они тратили, не особо жалея. Никто из них не думал о чёрном дне или старости, полностью полагаясь на Дорониных.
За столом Григорий рассказал об учёном карпе Фёдоре Фёдоровиче, изрядно всех насмешив, потом поведал о розыскном поросёнке.
— А карп? Где он живёт?
— Так в пруду его оставили. Он женился и воспитывает мальков.
— А поросёнок?
— Вырос и поступил на службу к Великом князю.
— Брешешь! Ну признайся, что брешешь! — перекрикивая друг друга, стали требовать воины.
Григорий хитро посматривал на подтягивающихся к столу воёв и продолжал удивлять. В первый свой приезд он успел только примелькаться, а поближе с ним не довелось познакомиться из-за скорой перемены места жительства, зато сейчас очень всё ладно вышло. Он со своими ребятками уже не чужой и повод есть посидеть, сблизиться немного.
— А у нас эта… ну эта… другая московская боярышня на охоту с князем ездила! Срамно вырядилась, села на коня верхом и через весь город проехала, — выпалил главную новость один из воёв.
— Моя Евдокия Вячеславна не такая, — сразу разделил боярышень Григорий. — На коня сдуру не полезет! И одежа у ней красивая.
— И девка подле неё хороша! — поддержал какой-то молодой воин.
— Дарина, — чопорно назвал её имя один из ребят Григория и не менее уважительно добавил: — Рукодельница она.
— И как охота? Боярышня вернулась с добычей? — Гришаня вернул разговор к Оболенской.
— Да где там! Слава богу, сама живёхонькой вернулась. Здеся её с коня сняли и больше не видели. Девки говорят, что лежит, стонет и ругается! — со смехом закончил воин.
Воины ещё долго сидели, вспоминая свою службу и делясь опытом, а Евдокия лежала у себя с открытыми глазами, составляя план действий на завтра. И лишь когда к ней прокрался Пушок и лёг рядом, она наконец-то уснула, перестав обращать внимание на оглушительный храп Даринки.
На заутрене Дуня хмуро смотрела на благостные лица княжьих людей и самого князя. Ситуация повторялась : паства отца Пафнутия от избытка чувств шмыгала носом, но лидером в эмоциях вновь был Юрий Васильевич. Евдокия начала осматриваться, ища на ком её взгляд мог бы отдохнуть. Захотелось увидеть Оболенскую, но её загнать на заутреню могли только родители. И тут позади раздался шорох, потом шевеление умножилось и все начали недовольно оглядываться.
— Ах ты!.. — не нашла слов Евдокия, смотря на потупившую глазки Еленку.
— Змеище! — хихикая над вытянувшимся лицом сестры, подсказал Ванюшка, с удовольствием пялясь на разодетую на польский манер боярышню.
— Да как она… — задохнулась Дуня и тут её взгляд перекрестился со взглядом Еленки. Глаза Оболенский сверкнули победой и вокруг неё словно бы все засияло.
— Это же ляшское платье? — уточнил брат. — До чего ж Еленка хороша! — восхитился он, одобрительно прицокивая языком. — А ты ворона, — бросил он в сторону Дуни.
— Я не ворона, — не отрывая глаз от Оболенской, возмутилась она. — Я серьёзная честная боярышня и, между прочим,исполняю княжью службу!
— А Еленка чудит, — провокационно заметил брат, подмигивая сияющей превосходством девушке. Оболенская одарила его снисходительным взглядом, но мальчишке и этого было достаточно.
— Болтун, — толкнула его Дуня, но лёгкая перебранка с братом не помешала ей заметить, что люди отвлеклись на Еленку, и на их лица вернулись самые
