Инженер 3 - Алим Онербекович Тыналин

Баташев улыбнулся:

— Это вы ловко придумали. Мне нравится. Формально все законно, фактически обводим его вокруг пальца.

— Но это рискованно, — предупредил я. — Зубков не дурак. Если поймет, что мы его обманываем, устроит проверки, начнет придираться на ровном месте. Может вообще разрешение отозвать под каким-нибудь предлогом.

— Верно, — согласился Баташев. — Значит, нужен другой вариант. Какой?

— Второй вариант это политическое давление через Беляева, — продолжил я. — Вы уважаемый купец, даете казне много денег. Можете попросить личную встречу с городским головой. Объяснить, что пять процентов слишком много, задушат производство в зародыше. Город не получит ни налогов, ни рабочих мест, если наш проект провалится.

Баташев задумчиво кивал:

— Беляева я знаю. Он человек разумный, заинтересован в развитии промышленности. После истории с пожаром он вам благодарен. Может, и правда надавит на Зубкова.

— Именно, — подтвердил я. — Беляев может приказать Зубкову смягчить условия, тот вынужден будет подчиниться.

— А что конкретно просить у Беляева? — спросил Баташев. — Какой процент предложить?

Я достал из портфеля листок с расчетами и положил на стол:

— Я прикинул цифры. Производство первые два года будет балансировать на грани убытков. Вложения большие, прибыль маленькая. Если город возьмет пять процентов, мы уйдем в минус. Проект задохнется.

Я показал пальцем на строчки расчетов:

— Разумный вариант: первые два года освобождение от отчислений. Это период становления. Потом, когда производство встанет на ноги, мы дадим полпроцента от прибыли.

— Полпроцента, — повторил Баташев. — Символическая сумма.

— Да, но символически важная, — пояснил я. — Город получает свою долю, формально его интересы учтены. А нам это не в убыток.

Баташев изучил расчеты, что-то прикидывая в уме. Потом кивнул:

— Логично. Полпроцента терпимо. Но разве Зубков согласится на такое снижение? С пяти до полупроцента?

— Сам не согласится, — ответил я. — Но если Беляев прикажет, придется.

Баташев откинулся на спинку кресла, сложил руки на груди:

— Хорошо. Схема понятна. Я сегодня же попрошу встречу с Беляевым. Скажу, что вопрос срочный. Завтра встретимся, объясню ситуацию. Покажу ваши расчеты. Попрошу надавить на Зубкова.

— А если Беляев откажет?

— Не откажет, — уверенно сказал Баташев. — Он заинтересован. Город растет, ему нужна промышленность и новые рабочие места. Он умный, понимает перспективу. Плюс я приду не один. Позову Шорохова и Колчина, они тоже подписали письмо. Втроем мы будем убедительнее.

Я кивнул. План хороший, шансы есть.

— Есть еще один вариант, — добавил я. — Можно предложить не процент от прибыли, а плату за наем помещения. Например, пятьдесят рублей в год. Это понятнее для чиновников, проще для их умов. Город получает стабильный доход, не зависящий от наших прибылей и убытков.

Баташев задумался:

— Пятьдесят рублей… Это немного. Но разве Зубков согласится на такую замену?

— Если Беляев предложит, то согласится, — ответил я. — Плюс мы продолжим платить все остальные налоги: гильдейский сбор, промысловый налог и пошлины. Город все равно получит свое.

— Верно, — согласился Баташев. — Ладно, я тоже предложу этот вариант Беляеву. Пусть он сам выбирает, полпроцента или обусловленная плата за помещение.

Он встал и постоял молча, обдумывая сказанное. Потом обернулся:

— Александр Дмитриевич, а если все-таки ничего не сработает? Если Беляев не надавит, а Зубков не уступит? Что будем делать тогда?

Я помолчал, а потом ответил:

— Тогда у нас три варианта. Первый: согласиться на пять процентов и подписать документы, но использовать счетоводные хитрости про которые я говорил. Чистая прибыль будет минимальной. Рискованно, но возможно.

— Второй вариант?

— Отказаться от расширения казенной мастерской. Бог с ней, не последнее здание на свете. Можно снять частное помещение в торговых рядах. Дороже, но независимо от управы.

Баташев поморщился:

— Дорого. Снять здание очень дорого сейчас по всему городу. А еще переоборудование. Но в крайнем случае можно.

— Третий вариант, — продолжил я, — перенести производство в другой город. Алексин, Крапивна. Там местное начальство может быть сговорчивее.

Баташев резко обернулся:

— В другой город? Но тогда вам придется переехать туда. Бросить казенную мастерскую в Туле.

— Не обязательно переезжать, — возразил я. — Можно организовать производство там, а я буду приезжать раз в неделю контролировать. Вы тоже можете приставить управляющего.

Баташев задумался. Ходил по кабинету, по привычке сложив руки за спиной, борода топорщилась.

— Нет, — сказал он наконец. — Третий вариант плохой. Слишком сложно, слишком далеко. Лучше попробовать первые два.

Он вернулся к столу, сел:

— Значит, план такой. Я сегодня прошу встречу с Беляевым. Завтра мы встречаемся с ним, показываю ваши расчеты, объясняю ситуацию. Прошу снизить уплату до полупроцента или заменить на плату за помещение. Если Беляев согласится, он прикажет Зубкову.

— А если Беляев не согласится помочь?

— Тогда придется соглашаться на пять процентов, — вздохнул Баташев. — Но использовать разные хитрости. Грамотный счетовод нам в помощь. Чистая прибыль первые годы будет нулевой.

Он взял со стола графин с водой, налил два стакана. Протянул один мне, второй взял себе. Выпил залпом.

— Эх, Александр Дмитриевич, — сказал он, вытирая бороду. — Почему так всегда все сложно? Казалось бы, мы затеяли простое и нужное для города дело. Мы хотим продавать важные вещи, делать их сами, а не везти из-за тридевять земель. Да нас за такое начинание на руках должны носить. А тут интриги, торги, какие-то условия, опять не слава богу.

— Такова жизнь, Степан Федорович, — ответил я. — Ничего не дается просто. Но мы справимся.

— Конечно, справимся, не впервой, — твердо согласился Баташев. — Я уже говорил, у меня всегда так. Но потом заработает производство, никуда не денутся.

Он протянул мне руку:

— Тогда договорились. Оставляйте ваши материалы, я займусь Беляевым. Вы готовьтесь к встрече с Зубковым. Будем надеяться, что к тому времени условия изменятся в лучшую сторону.

Я пожал его руку:

— Буду ждать новостей.

— Как только встречусь с Беляевым, сразу пришлю нарочного. Узнаете результат.

Мы попрощались. Я вышел из кабинета, спустился по лестнице и очутился во дворе фабрики. Я прошел через ворота, нанял извозчика и поехал обратно к мастерской.

По дороге обдумывал разговор. План хороший, шансы есть. Баташев человек влиятельный, Беляев его уважает. Если они вместе надавят на Зубкова, тот уступит.

Главное получить разрешение. Остальное приложится.

Телега остановилась у мастерской. Я расплатился с извозчиком и зашел внутрь.

Разговор с Баташевым вымотал, но дел оставалось еще много. Нужно доделать насос для Петрова, проверить чертежи расширения, подготовить документы для встречи с Зубковым.

В мастерской кипела работа. Кузнецы или по раскаленным прутьям. Семен работал у токарного станка, вытачивал цилиндр для насоса.

Остальные возились с медными листами у верстака, что-то примеряли и спорили вполголоса. Егор с Иваном чистили готовые детали песком, до блеска. Гришка помогал Филиппу.