Я – Товарищ Сталин 7 - Андрей Цуцаев

там могла означать, что Селассие укрепляет свои позиции. Генерал пробежал глазами строки: отрывочные сведения о передвижении небольших отрядов, о возможных складах оружия. Это было недостаточно, чтобы изменить план, но достаточно, чтобы усилить его беспокойство. Он приказал Лоренцо подготовить дополнительный отчёт о состоянии дорог к Дессе и удвоить разведывательные вылеты.

— Мы не можем позволить им застать нас врасплох, — добавил он.

Он вернулся к столу и снова склонился над картой. Его план требовал точности. Он решил лично отправиться на инспекцию гарнизонов в ближайшие недели, чтобы убедиться, что войска готовы к наступлению. Его маршрут был уже составлен: Асмэра, Массауа, затем южнее, к Адиграту и Мэкэле, и, наконец, к Дессе, где он надеялся получить более точные данные о силах повстанцев. Он знал, что его присутствие поднимет моральный дух солдат, но также понимал, что поездка сделает его уязвимым. Повстанцы могли воспользоваться этим, чтобы устроить засаду. Он приказал усилить эскорт, но не слишком, чтобы не привлекать внимания. Де Боно был осторожен, но не был параноиком. Он верил, что его опыт и преданность офицеров защитят его.

Его мысли вернулись к Селассие. Император был загадкой. Де Боно читал его речи, перехваченные разведкой, и не мог не восхищаться его умением вдохновлять. Селассие говорил о свободе, о древней славе Абиссинии, и его слова находили отклик даже среди тех, кто устал от войны. Генерал знал, что одолеть такого противника можно, только переиграв его в стратегии. Он решил отправить ложные сведения через своих агентов, чтобы заманить повстанцев в ловушку. Если Селассие поверит, что итальянцы сосредотачивают силы на севере, он может вывести свои войска из гор, и тогда Де Боно нанесёт удар с фланга, открывая путь к Аддис-Абебе. Это был рискованный план, но генерал любил риск. Он вспомнил, как в юности играл в шахматы с отцом, старым аристократом, который учил его, что победа требует жертв. Де Боно был готов пожертвовать многим, но не своей мечтой о маршальском жезле.

Он сделал ещё одну пометку на карте, обведя район Дессе. Здесь, по данным разведки, повстанцы могли готовить укрепления, и их уничтожение стало бы первым шагом к столице. Де Боно чувствовал, как время ускользает. Он знал, что Селассие тоже не сидит сложа руки.

Он дописал последние строки в своём дневнике, который вёл для потомков. «Аддис-Абеба будет нашей, — написал он, — или я не Эмилио Де Боно». Затем он закрыл тетрадь, погасил лампу и лёг спать. Он не знал, что где-то в эту же ночь плетутся интриги, которые могут поставить под удар его замыслы. Но его решимость была непоколебима. Он был готов вести свои войска к столице, к славе, к своей мечте.

Глава 17

Кэндзи Ямада пришёл в редакцию «Асахи Симбун» ещё до рассвета, когда улицы Гиндзы были окутаны предутренней тишиной, нарушаемой лишь скрипом колёс рикш и редкими голосами торговцев, раскладывавших товар. В помещении редакции было душно, несмотря на ранний час. Кэндзи занял свой стол, теперь чуть ближе к окну — привилегия нового заместителя редактора. На столе лежал черновик статьи, над которым он провёл бессонную ночь, и потрёпанный портфель, набитый записными книжками, старыми газетами и заметками, которые он собирал по крупицам, пытаясь сложить из них нечто связное.

Статья, которую требовал Сато Харуки, агент Кэмпэйтай, касалась раскола в армии. Кэндзи потратил последние дни на сбор информации. Он осторожно упомянул генерала Накамуру, как велел Сато, но избегал прямых обвинений, чтобы не навлечь беду. Текст был сырым, построенным на намёках, но достаточно острым, чтобы зацепить читателей и, возможно, поднять тираж. Каждое слово казалось шагом по минному полю: слишком смело — и Кэмпэйтай постучится в дверь, слишком осторожно — и Сато сочтёт это провалом.

Кэндзи раскрыл записную книжку, где хранились его наброски: «Накамура. Слухи о встречах. Асакуса, порт». Сведения были зыбкими. Он записал обрывки разговоров, намекавшие на недовольство офицеров, но без имён и дат. Кэндзи знал, что без твёрдых фактов статья останется пустой болтовнёй, но Сато требовал результата, и времени на поиски было мало. Он перечитал черновик, подчёркивая строки, которые казались слишком рискованными, и заменяя их более нейтральными. Его мысли путались: он должен был угодить Сато, но не подставить себя. Главный редактор Исикава, занятый контрактами с рекламодателями, не вмешивался, но Кэндзи знал, что слабый текст не пройдёт его фильтр.

Утро начиналось, и редакция ожила. Журналисты заполнили помещение, их голоса смешивались с треском пишущих машинок и звоном телефона. Стажёр Такаси, с вечно растрёпанными волосами, бегал с кипами бумаг, спотыкаясь о стулья. Макико, секретарь, раскладывала письма. Кэндзи пытался сосредоточиться, но шум редакции отвлекал. Он переписал вступление статьи, добавив намёк на «разговоры среди военных», но без конкретики. Затем он занялся рутинными делами: проверил статью о росте цен на рыбу, которую написал новичок, и исправил несколько корявых фраз. Он ответил на письмо читателя, возмущённого неточностью в репортаже о пожаре в Синдзюку, и отправил записку в типографию с просьбой ускорить печать. Эти задачи помогали отвлечься, но мысли о статье возвращались, как назойливый комар.

Кэндзи чувствовал, что Сато держит его на коротком поводке. Его повышение на пост заместителя редактора, которое казалось удачей, теперь выглядело частью плана агента Кэмпэйтай. Сато намекал на свои связи, но не раскрывал деталей, и это пугало. Кэндзи сделал ещё одну пометку в записной книжке: «Найти источник в Асакусе. Чайная?» Он понимал, что без независимого подтверждения слухов статья будет слишком опасной. Он решил, что вечером попробует выйти на кого-то из портовых рабочих, которые могли знать больше, но сама мысль о новых расспросах вызывала тревогу. Кэмпэйтай видела всё, и Кэндзи чувствовал себя пешкой в чужой игре.

К полудню редакция превратилась в улей. Журналисты спорили о заголовках, кто-то громко возмущался ошибкой в вёрстке, а телефон звонил без остановки. Кэндзи перечитал черновик ещё раз, внося правки. Он убрал упоминание о конкретном офицере, заменив его на расплывчатое «некоторые военные», чтобы снизить риск. Он добавил абзац о слухах в казармах, но без деталей, чтобы не привлечь внимания. Каждое слово он взвешивал, словно ювелир, проверяющий драгоценный камень. Он понимал, что статья должна быть достаточно смелой, чтобы удовлетворить Сато, но не настолько откровенной, чтобы вызвать гнев военных. Закончив правки, он отложил черновик, решив, что вернётся к нему позже.

Кэндзи переключился на другие задачи. Он проверил репортаж о новом мосте в районе Асакусы, внёс несколько правок, чтобы текст звучал живее, и отправил его