Война - Константин Вайт

Такого я не помнил. Со мной вообще общалась только пара человек. Почему-то больше всего запомнился тихий паренёк по имени Андрей. Он мне показался весьма обстоятельным и рассудительным, при этом не боялся участвовать в беседе и высказывать своё мнение.

— Как это произошло? — Афродита сжала рукоятку сабли так, что её пальцы побелели от напряжения.

— Маги тварей, — слегка пожал плечами Грищенко, — их оказалось слишком много.

— Много — это сколько? — В голосе девушки снова послышались кровожадные нотки.

— Почти полсотни! — Грищенко резким движением затушил сигарету прямо о подоконник, который не отличался чистотой. — Большинство магов ничего не могло им противопоставить, а как твари почувствовали среди нас паладинов, так будто с цепи сорвались. Они были готовы пожертвовать собой, лишь бы добраться до ребят. Совершенно нехарактерное поведение.

— Это ещё раз подтверждает теорию Егора, что окружение Киева произведено в первую очередь для того, чтобы достать Виталия, — задумчиво кивнул Афродита.

— Хорошо показали себя земляные маги. Их стены магия тварей пробить не могла, ну и стихийники, — он грустно ухмыльнулся, — мне удалось убить кучу магов. Тела у них слабые. Несмотря на щиты, я их просто поднимал повыше и со всей силы бил о землю. Неплохой оказался способ, — Грищенко посмотрел на меня, как бы говоря, что и мне стоит взять его на вооружение.

— Только вот моих сил вряд ли хватит, чтобы поднять взрослого человека, — я в ответ развёл руками.

— Каковы дальнейшие планы? — Афродита погладила рукоять сабли. — Нам бы в прорыв или с тварями сразиться. Мы, пока выбирались из города, потратили практически всю энергию!

— Строжайше запрещено! — недовольно заявил Грищенко. — Мне серьёзно прилетело за потерю двух паладинов. Это была моя инициатива взять их в самую гущу, и об этом там, — он ткнул пальцем в потолок, — помнят!

— Ну конечно! — ухмыльнулась Афродита. — Давайте паладинов спрячем под маменькины юбки. Какой тогда от них будет толк?

— Может быть, поговорить с Василем Павленко? — предложил я. — Надо же что-то делать, пока твари не адаптировались и не стали сильнее.

— Время уже упущено, — покачала головой Афродита, — им достаточно суток. Так что маги Найтов уже в нашем мире. А вот звери слабеют. Так что выждать немного — правильная тактика.

— К Василю тебя вряд ли пустят. Даже мне с трудом удаётся прорваться, а я ведь руковожу группой паладинов и считаюсь личным порученцем Императора, — Иван достал из пачки следующую сигарету и начал её активно мять пальцами, — пока ждём. Сейчас у генерала своих забот хватает. Надо собрать войска, начать вывозить людей из Киева. Мы коридор пробили и держим его, но в городе очень много районов, занятых тварями, где остаются десятки тысяч жителей.

— А нам что делать? — немного растерянно произнёс я, понимая, что в этих планах совсем нет места для нас. Как-то неприятно ощущать себя бесполезным, при этом зная, что я могу оказать неоценимую помощь.

— Сходите поесть в столовую, можете навестить паладинов в лазарете. Примите душ, переоденьтесь, а то на вас смотреть страшно. В общем, отдыхайте и будьте на связи! — Иван резко поднялся. — Чего сидите? Можете идти!

Мы воспользовались его советом. Первым делом сходили в душ и переоделись в чистое. Павел нам прислал отличную форму с магической защитой. Сразу видно опытного человека. После обеда посетили лазарет. Пообщались с паладинами. Энергии они набрали, но, по словам Афродиты, её было явно недостаточно, чтобы дойти до сердца прорыва.

Нам выдали пропуска и разрешили покидать военную базу. В общем, мы оказались предоставлены сами себе, чем Афродита не преминула воспользоваться.

Сидеть без дела на базе было скучно. На следующий день мы уже чувствовали себя достаточно отдохнувшими, чтобы выйти прогуляться за территорию.

Лагерь беженцев у военной базы потихоньку пустел, но ребята из охраны сказали, что вечером ждут новый приток из Киева: войска выдвинулись в один из районов и пытаются вывести как можно больше людей.

Нам удалось договориться с водителем грузовика, который следовал в Бровары, и вскоре мы уже бродили по улицам небольшого уютного городка.

Здесь было много патрулей, но город жил вполне мирной жизнью. Работали магазины, рестораны. На улице встречались женщины и дети.

Вечером мы вернулись обратно в военную часть. Лагерь под стенами снова наполнился людьми. Прибыла новая партия беженцев.

Ещё через день мы переехали в Бровары. Афродита догадалась вызвать наших Найтов. Раз у нас нет шансов закрыть прорыв, можно воспользоваться другой возможностью пополнить себя энергией.

Вместе с Найтами приехал и Араслан, после чего появились Павел и Крест со своими ребятами. Нам удалось снять неплохой дом в центре города. Здесь сейчас было много пустых домов — жители в спешке покинули Бровары, находящийся в опасной близости от захваченного тварями Киева.

— Как хорошо! — Афродита была очень довольна: только что с ней поделились энергией трое Найтов. Четвёртого подруга оставила для меня. — Просто сиди смирно, и Надежда сама пополнит тебя энергией! — Именно это имя выбрала себе единственная среди моих вассалов женщина-Найт.

Она приложила свои руки к моей груди и начала делиться со мной энергией.

— Непривычно, — сказал я, прислушиваясь к себе, — это не похоже на энергию Аннулета, — за последние пару месяцев я далеко продвинулся и отлично научился различать нужную мне энергию, — цвет немного другой.

— Так и есть, но она отлично усваивается, — Афродита продолжала улыбаться, как сытая кошка.

Что интересно — я различал энергию по цвету, она же отличала её на вкус. Оказалось, это дело весьма индивидуально. Кто-то отличал на запах, а некоторые слышали разное звучание.

Узнал я об этом буквально пару дней назад, когда Афродита решила взять шефство над паладинами, которых к этому времени уже выписали из лазарета. Андрей отличал энергию именно по звучанию. А вот Святослав — по запаху. Третьим выжившим был Максим, и он, как и я, видел цвет энергии.

— Вы имеете какую-то связь с вторженцами? — поинтересовался я у Сергея, когда Наталья закончила делиться со мной энергией.

— Что вы имеете в виду, господин? — Тот никак не желал обращаться ко мне иначе, заявив, что так как они теперь мои вассалы, то обращение по имени противоречит их воспитанию.

— Ну… может быть,