Фантастика 2025-46 - Маркус Кас

– Товарищ Тамбовцев, – подал, наконец, голос Сталин, – а как нам поступить в данной ситуации, когда эти два, как вы сказали, хищника, сцепятся между собой? Помогать кому-нибудь из них или, как в таких случаях говорит товарищ Ларионов, надо быть «мудрой обезьяной, которая с верхушки пальмы наблюдает за тем, как внизу дерутся два тигра»?

Тамбовцев усмехнулся. Он уже обратил внимание на то, что Коба, словно губка, впитывал многие слова и выражения из лексикона людей XXI века и часто их употреблял, причем к месту.

– Товарищ Сталин, – сказал адмирал Ларионов, – наша «помощь» должна заключаться лишь в том, чтобы вооруженное противостояние между японцами и американцами продолжалось как можно дольше. Это даст нашей стране мирную передышку, позволив ей провести индустриализацию и культурную революцию. Да и обороноспособность нашу тоже необходимо усилить – ведь наши «заклятые друзья» со временем снова начнут точить зубы на Советскую Россию.

– Я понял, – кивнул Сталин, – что товарищ Бережной во Владивостоке уже начал активно «помогать» американцам не любить японцев. Кстати, что это за текст такой, который, как мне объяснил товарищ Тамбовцев, должен бабахнуть сильнее, чем самый мощный фугас?

– Товарищ Сталин, – пояснил Тамбовцев, – этот документ в нашей истории назывался «Меморандумом Танаки». Он был составлен так, что никто из его прочитавших ни минуты не сомневался в его подлинности. То, о чем писали японские газеты, и то, о чем говорили некоторые японские политические деятели, было систематизировано, грамотно скомпоновано и вошло в сей меморандум. Документ, который скоро будет напечатан и перепечатан в газетах всего мира, подтолкнет Токио и Вашингтон к войне. Тем более что политики этих двух государств и без того уже косо смотрят друг на друга.

– Александр Васильевич, голубчик, – укоризненно произнес Чичерин, – да как же вы можете говорить-то такое? Может быть, нет необходимости печатать документ, который станет «казусом белли»? Ведь это война, которая, как вы знаете, ужасная вещь – смерть, разрушения, людские страдания.

– Да, Георгий Васильевич, вы правы, все именно так, – ответил Тамбовцев. – Только от осознания всех ужасов войны люди не перестанут убивать друг друга. Для кого-то война – это ужасы и страдания, а для кого-то – огромные прибыли и власть. Давайте посмотрим – что даст возможная война между Японией и США нашему отечеству. Для нашей страны будет гораздо хуже, если японцы и американцы объединятся и вторгнутся на Дальний Восток. В нашей истории именно так оно и было – американцы и японцы убивали наших людей в Сибири и в Приморье. Ну, и грабили, естественно – без этого они не могут. Очень не хотелось бы, чтобы это произошло и сейчас.

– Товарищ Чичерин, – предсовнаркома решил подвести итог дискуссии, – давайте вернемся к нашим реальным делам. Мы считаем, что в возможном вооруженном конфликте на Тихом океане Советская Россия должна занять нейтральную позицию. А если нам удастся решить некоторые вопросы о разграничении сфер влияния в Маньчжурии с Японией, то наш нейтралитет в отношении Токио может стать и благожелательным. Что сие означает – я пока пояснять не буду.

Пока же мы будем наблюдать за развитием событий и дадим карт-бланш на ведение переговоров с представителями японского военно-морского командования товарищу Бережному. Он – человек опытный и дров наломать не должен. Возражений нет? Вы, товарищ Чичерин, как я понял, имеете на сей счет особое мнение… Ну что ж, будем считать, что вопрос решен. Все свободны. Товарищ Ларионов, а вас я бы попросил немного задержаться – я хотел бы обсудить с вами чисто военные аспекты событий на Дальнем Востоке.

12 сентября 1918 года.

Франция, окрестности Руана

Утро этого тихого и ясного сентябрьского дня стало воистину черным для германской армии. Вот уже более двух недель под Руаном шли ожесточенные бои все нарастающей интенсивности, грохотала тяжелая, в том числе морская, артиллерия, и стороны бросали в бой одну свежую часть за другой. Правда, если французы подбрасывали в костер войны колониальные «дрова» из Африки и Сиама, то немцы были вынуждены снимать с флангов прорыва и других «спокойных» участков фронта сборную солянку для того, чтобы швырять этих солдат в огонь сражения за Руан, ослабляя тем самым фланги группы армий «Принц Леопольд».

Больше половины численного состава фланговых 17-й и 18-й армий, а также две трети их артиллерии были переданы в сражающуюся под Руаном 2-ю армию. К настоящему моменту большая часть этих сил сгорела без остатка в боях с набранным бог знает где, местами даже во Французской Полинезии, разноязыким сбродом, и доблестными нормандцами из Национальной гвардии, сражающимися на порогах своих домов.

Когда накануне начала контрнаступления французская разведка доложила маршалу Фошу о таком «прогрессивном» методе пополнения ударной группировки, то он торжествующе потер руки и заявил своим генералам:

– Месье, Господь окончательно лишил бошей остатков разума и тем самым полностью предал их в наши руки. Теперь я точно уверен, что мы победим этого заносчивого баварского принца и отомстим проклятым пруссакам за унижение Седана[24].

В грядущем сражении, спланированном как классическая операция на окружение, маршал Фош и его британский коллега рассчитывали нанести поражение ослабленным фланговым германским армиям, после чего окружить и полностью уничтожить прорывающуюся к Руану ударную германскую группировку. От таких потерь, рассчитывали они, германская армия оправиться уже не сможет и, растратив все резервы, будет вынуждена отступать с одного рубежа на другой. Как говорится, победить не мытьем, так катанием.

В чистой войне на истощение Германская империя всегда будет проигрывающей стороной, ибо располагает значительно меньшими людскими и материальными ресурсами, чем ее противники, что на Западе, что на Востоке. Эффект концентрации войск на Западном фронте, полученный после выхода из войны Советской России и разгрома Италии, уже почти полностью закончился, в основном благодаря так называемой «Парижской бойне», которая за три месяца ожесточенных уличных боев уже успела затмить Верден.

Немцам казалось, что, взяв штурмом вражескую столицу, они автоматически станут победителями в войне. Но это оказалось не так. Целью боевых действий во время войны должен быть не захват территорий или политически значимых населенных пунктов. Целью боевых действий должно быть уничтожение вооруженной силы противника – без этого любые победы будут лишь временными успехами.

Так было в войне 1812 года, когда Наполеон взял Москву, но не сумел уничтожить армию Кутузова и потерпел поражение. Так было в 1870 году, когда Наполеон III проиграл войну еще в ходе приграничного сражения, потеряв в нем основные силы своей армии.