Фантастика 2025-46 - Маркус Кас

А все из-за чего? Из-за того, что мы сами не смогли правильно определить цели и задачи на летнюю кампанию восемнадцатого года. Проклятый Париж, как безжалостный молох, проглотил все наши накопленные резервы. Снаряды, которые выпускала германская промышленность, были истрачены на то, чтобы сровнять с землей этот всемирный вертеп разврата. Пятьдесят лет назад французы, разгромленные под Седаном и Мецем, покорно задрали лапки перед прусскими гренадерами! Так какого же черта сейчас они устроили в собственной столице еще один Верден?! За три месяца Парижского сражения мы понесли такие же потери, как и за все время сражения под Верденом. И не видно конца этой мясорубке!

Уйти из Парижа нашей армии тоже невозможно, ибо тогда армии Антанты воспрянут духом от подаренной им победы, а наших солдат охватит уныние от своего поражения. Ведь все три года войны с августа четырнадцатого мы обещали Германии, что взятый нашими солдатами Париж будет означать конец войне. И вот Париж не только взят, но еще и разрушен, стерт с лица земли, а население его или бежало, или было истреблено. И что – война по-прежнему продолжается. Более того, в лягушатниках словно открылось второе дыхание. В Париже в наших солдат стреляют старики, женщины и дети, подобравшие оружие убитых пуалю, а в Нормандии головной болью наших солдат стала местная Национальная гвардия, которая взяла себе девиз «Они не пройдут».

Эрих, что мне делать дальше, что сказать немцам, которые ждут от меня сообщение о великой победе, а вместо того продолжают получать все новые и новые извещения о героической гибели своих близких? Что я должен им сказать, ибо Парижская бойня есть моя и только моя ошибка, потому что именно я принимал решение на проведение этой операции?

В Германии уже есть семьи, в которых погибли на фронте все взрослые мужчины. И что мне теперь делать – призывать в армию мальчишек шестнадцати-четырнадцати лет? Я не говорю, что война проиграна, но должен сказать вам, что ее надо заканчивать как можно скорей. Германия сейчас находится при последнем издыхании, и если сражения не прекратятся, то праздновать победу будет просто некому.

– Ваше величество, – произнес Эрих фон Фалькенхайн, вклинившись в паузу в речи кайзера, который на мгновение замолк и крупными глотками пил воду из хрустального стакана, – положение Антанты тоже не такое уж блестящее. Английские и французские солдаты точно так же измучены войной и несут ужасающие потери. После провала Руанского наступления фронт под Амьеном стабилизирован на тех же рубежах, а Парижская бойня уносит жизни не только немцев, но и французов. Наша разведка докладывает, что среди колониальных войск все чаше вспыхивают бунты. Солдаты из Алжира, Марокко, Туниса, Индокитая и прочие африканцы не желают идти на верную смерть, штурмуя наши окопы, а когда их пытаются заставить это сделать, то поворачивают оружие против своих французских офицеров. В такой обстановке никакого серьезного наступления Антанты быть не может.

Почти наполовину состоящая из колониальных частей французская армия стремительно разлагается, и скоро сдержать этот процесс не смогут никакие расстрелы и пулеметные команды. В отличие от французской, моральное состояние германской армии вполне удовлетворительное – ведь мы одной ногой стоим уже в Париже, а это значит, что на пороге Победы. Нам надо только поглубже врыться в землю и держаться до тех пор, пока этот хаос сам не пожрет нашего врага, как это было год назад в России. Там правительство царя Николая тоже допустило роковую ошибку, призвав резервистов старших возрастов, которые не хотели воевать и своим нежеланием полностью разложили русскую армию.

Немного помолчав, Эрих Фалькенхайн добавил:

– Мне кажется, что после войны, когда солдаты колониальных частей, получившие боевой опыт в окопах Европы, вернутся к себе домой, то Франция и Британия будут иметь с ними очень большие проблемы, потому что еще никто не смог отменить стремление дикарей к свободе. На полях Европы эти люди научились убивать таких же белых людей, как их господа, и никто не помешает им применить это умение у себя дома…

– Ну, господин генерал, – хмыкнул Вальтер Ратенау, – до проблем, которые, по вашим словам, ожидают Антанту, еще надо дожить. Какая нам будет разница, какие проблемы будут у французов и британцев, если Германская империя раньше них рухнет в пекло революции, вызванной усталостью от непрекращающейся четырехлетней войны! Да, дух наших солдат, матросов и офицеров еще достаточно высок. Но если на фронте случится еще одна неудачная операция с большими потерями, вроде Руанской, то тогда можно ожидать всего, чего угодно.

Необходимо как можно быстрее заключить перемирие и начать торговаться с Францией, заявив ту цену, которую мы хотим получить за то, чтобы мы оставили занятые территории и, в первую очередь, их столицу. В конце концов, это наши солдаты в настоящий момент находятся на французской территории, а не французские на германской. Уходить в Фатерланд наша армия тоже может по-разному. Можно оставить все, как было до нашего прихода, а можно превратить подконтрольную нам сейчас французскую территорию в выжженную землю, на которой не будет расти даже трава.

– Очень хорошо, господа, – подвел итог кайзер, – именно это я и хотел вам сказать. Вы, Эрих, займитесь укреплением линии фронта. Надо, чтобы на этих оборонительных рубежах при минимальных потерях можно было отразить любое наступление Антанты. А вы, Вальтер, начинайте искать подходы к французским и британским дипломатам для того, чтобы начать с ними переговоры о перемирии. Именно о перемирии, а не о мире, потому что оно тоже есть форма войны, в которой мы намерены победить.

25 сентября 1918 года.

Швейцария. Цюрих.

Вилла члена совета директоров банка «Швейцарский кредит» на берегу Цюрихского озера

Хозяин виллы, один из швейцарских «гномов», радушно встретил своих гостей. Он знал их давно. Еще до начала этой проклятой войны они – владельцы крупных страховых компаний из Германии и Франции – пользовались услугами банка «Швейцарский кредит». Похоже, что и на этот раз им не обойтись без его помощи. Почти одновременно они обратились к нему с просьбой разрешить им встретиться на его вилле, чтобы провести важные переговоры. Он догадывался, что речь пойдет о возможном перемирии между воюющими в Европе странами Антанты и блоком Центральных держав. Что ж, если это и в самом деле так, то он будет только рад прекращению боевых действий. Как там говорится в Святом Писании – «Блаженны миротворцы…»?

По предварительной договоренности хозяин предоставил