Черноморский призрак 2 - Сергей Васильевич Лысак
А в Черном море все шло своим чередом. Пароходофрегаты Черноморского флота патрулировали турецкое побережье, приглядывая за выходом из Босфора и Варной. Французская эскадра адмирала Гамелена стояла в Варне и не собиралась искать встречи с Черноморским флотом. Отдельные стычки между нашими и французскими пароходами в Варненском заливе неизменно приводили к бегству французов под защиту береговых батарей. Дальность и точность стрельбы наших нарезных орудий не давали французам ни единого шанса на успех. Разведка докладывала, что моральный дух среди французских моряков заметно упал. В успешное завершение черноморской кампании не верит никто. Адмирал Гамелен давно бы увел эскадру в Константинополь, поскольку не видит смысла находиться в Варне и дальше после уничтожения всех плацдармов коалиции в Крыму. Однако, приказы из Парижа требуют оставаться на месте, и ждать подкреплений. Гамелен злится, но ничего сделать не может. А тут еще русская армия перешла Дунай и движется в сторону Силистрии. Турецкая армия Омер-паши отступает, неся поражение за поражением. Австрия поджала хвост и вывела свои войска из Молдавии и Валахии. Император Франц-Иосиф наконец-то определился, какой из двух стульев выбрать. Поскольку усидеть на двух одновременно не получается. Разумеется, это вызвало истерику в Париже и Лондоне. Но Францу-Иосифу на «великие державы» уже наплевать. Своя рубашка ближе к телу. Что стоят их обещания оказать помощь в войне против России, видела вся Европа. А если русские продолжат наступление на юг вдоль побережья, то вскоре окажутся у Варны. И тогда придется прорываться отсюда с боем, если одновременно с русской армией подойдет Черноморский флот. Положение у французов в Варне сейчас очень шаткое. Подвоз снабжения из Константинополя морем полностью прекратился, а по суше везти долго, и объемы не сопоставимы. Но пока что Гамелен сидит в Варне, ожидая обещанных подкреплений. Вот и пусть сидит дальше. Не мешает, и ладно.
А что же мы, «хулиганская флотилия»? В строй вошли еще два турецких трофея, получившие названия «Джарылгач» и «Березань». Все пароходы, кроме «Лебедя», по очереди патрулируют на подходах к Одессе и возле Варны, помогая нашему флоту. «Лебедь» стоит в одесском порту и занимается профилактикой машин. Договорился об этом с Новосильцевым, поскольку мне надо находиться на берегу для быстрого реагирования в случае опасной ситуации. Крымская война в Черном море вступила в завершающую фазу. Англия и Франция готовы бросить на стол последнюю козырную карту в надежде на выигрыш. Мы к этому готовы. Но все может испортить непредвиденная случайность.
Поскольку делать в данный момент особо нечего, занимаюсь разведкой. Ганс каждую ночь улетает в Эгейское море и следит за продвижением очередной англо-французской армады. В Лондоне и Париже собрали, что смогли. Старье из Ройял Нэви, которое уже не собирались посылать дальше прибрежных английских вод, но срочно переоборудовали после Аланда. Такое же старье французского флота. Грузовые суда с десантом. И три «утюга», на которые в Париже возлагают большие надежды. Особенно после громкого успеха «Ильи Муромца» на Балтике.
Я-то знаю, что эти корыта и наш ледокол-броненосец даже рядом не стояли. Мы строили изначально цельнометаллическое морское судно с хорошей мореходностью. Пусть и собирались эксплуатировать его только в Финском заливе, но хорошая мореходность и в Финском заливе не помешает. Французские поделки хорошей мореходностью похвастаться не могут. Это плоскодонные деревянные корыта с малой осадкой, обшитые железными плитами. Изначально их вообще не рассматривали, как корабль для морского боя. И собирались применять только для обстрела береговых укреплений. Запасы угля были мизерные, и самостоятельный переход по морю этого «чуда» французского кораблестроения вообще не предусматривался. Их собирались буксировать к месту боевых действий пароходами. Но тут грянул Аланд, показав преимущества брони в морском бою. Поскольку менять что-либо в практически достроенных «утюгах» было поздно, решили «допилить напильником» то, что есть. По примеру «Ильи Муромца» полностью отказались от парусного вооружения, убрав тяжелый рангоут. Некоторые моряки говорили об этом и раньше, поскольку не предполагали хороших ходовых качеств этого «чуда» под парусами. Но любители парусов все равно продолжали за них цепляться, что поначалу вылилось в компромисс машины и паруса. Теперь же от парусов решительно отказались. Что позволило не только убрать лишний вес над палубой, но и заменить бесполезный теперь балласт дополнительными запасами угля и котельной воды. Уменьшили количество артиллерии с шестнадцати стволов до двенадцати. Скорость хода во время испытаний на мерной миле оказалась порядка семи с половиной узлов. Что, конечно, было маловато для военного корабля. Но зато он мог держать такую скорость хода достаточно д о л г о благодаря большим запасам топлива и не зависел от ветра. А благодаря советам некоего Юрия Давыдова, невольно ставшего помощником французских корабелов в Тулонском арсенале в1851 году, машины и котлы «утюгов» отличались большей мощностью и более высокой надежностью, чем в моем мире. Напрогрессорствовал на свою голову, вчерашний студиозус…
Тем не менее, это были те же самые «утюги». Несколько улучшенные, но все равно «утюги». И мне были хорошо известны все их слабые и сильные стороны. Ганс внимательно рассмотрел их ночью с разных ракурсов и с разных высот, и по их поведению на волне я понял, что вести более-менее точный огонь они смогут только в тихую погоду. Хорошо подходящий для работы в условиях прибрежного мелководья плоскодонный корпус с небольшой осадкой мало подходил для плавания в открытом море на волнении. Поэтому качало его немилосердно, и говорить о прицельной стрельбе в качку не приходилось. Но в хорошую погоду эти уродцы могли оказаться очень опасными противниками для наших парусных деревянных кораблей. не имеющих машины. Как и для береговых укреплений, чему была ярким примером Кинбурнская крепость в истории моего мира. Поэтому относиться к «утюгам» наплевательски не стоило.
Однако «утюги» — это железо, которое само по себе не воюет. Воюют люди. А вот с людьми все было
