Черноморский призрак 2 - Сергей Васильевич Лысак
Английской эскадрой командовал контр-адмирал Эразмус Омманни. Тот самый, который «храбро» воевал с прибрежными селениями и рыбацкими лодками в Белом море в самом начале Крымской войны. Правда, с Соловецким монастырем у него вышел облом. Пришлось уходить не солоно хлебавши. Однако, по сравнению с «успехами» Ройял Нэви на Балтике и на Черном море, действия отряда Омманни выглядели вполне успешно. По крайней мере, он сумел сохранить свои корабли, нанеся некоторый ущерб русским. Именно поэтому на него пал выбор, когда встал вопрос о назначении командующего эскадрой, отправляющейся в Черное море.
Так-то адмиралов в Адмиралтействе хватало. Но вот с «русским» опытом не было ни одного. Все, кто отправился на Балтику и в Черное море, там и остались. Либо погибли, либо попали в плен. Но Омманни не был адмиралом. Во время беломорской экспедиции он имел всего лишь чин кэптена. Поэтому, чтобы соблюсти приличия, ему присвоили чин контр-адмирала, и назначили командовать сборной солянкой, которую ни один моряк не назвал бы эскадрой.
Старье собирали во всех английских портах. Главную ударную силу эскадры составляли так называемые блокшипы. Остряки, кто был в теме, злословили, что блокшипы удачно сочетают в себе все недостатки парусных и паровых кораблей, не обладая при этом их достоинствами. И это было правдой. Брали парусные корабли, снимали с них часть артиллерии, облегчали рангоут, кое-как впихивали внутрь паровую машину с котлами, устанавливали гребной вал с винтом, и формально получали на выходе паровой винтовой корабль с упрощенным парусным вооружением. Вот только под парусами это «чудо механизации» имело ход порядка шести узлов. При благоприятном ветре. А под парами с трудом выжимало пять. И то лишь в тихую погоду. До корабелов и моряков только сейчас начинало доходить, что для того, чтобы получить хороший корабль с паровой машиной, его нужно проектировать с нуля. А не пытаться скрестить ежа с ужом, впихивая машины и котлы туда, где они изначально не предусматривались. Но, как гласит народная мудрость, «за неимением горничной…»
Английское Адмиралтейство оказалось как раз в такой ситуации. Когда все «горничные» неожиданно закончились. Лучшие корабли были отправлены на Балтику и в Черное море. Из Балтики вернулись только один винтовой и один колесный фрегат, а также три колесных шлюпа, которым повезло во время Аландского сражения находиться за пределами залива Лумпарен, осуществляя блокаду Аландских островов. Из Черного моря вернулся всего лишь один небольшой пароход, мобилизованный из «купцов», который адмирал Дандас отправил с донесением. Все остальные корабли вверенной ему эскадры сгинули у крымских берегов. В метрополии из линейных сил осталось одно старье и недостроенные корабли в разной степени готовности. Этого вполне хватало при условии надежного блокирования русского флота в Балтике. Но было явно недостаточно, если русские вдруг вздумают нанести визит к берегам Туманного Альбиона. А после Аландского разгрома такая угроза стала реальной, что вызвало панику в Лондоне. Поэтому было принято решение приостановить те работы, которые невозможно доделать в течение ближайших трех-четырех месяцев, и все силы бросить на то, что реально ввести в строй достаточно быстро. Так и появились пять очередных блокшипов, переоборудованных из парусных линейных кораблей. Сродни тем, которые нашли свое последнее пристанище возле Аланда. Вначале предполагалось использовать эти переделки исключительно для обороны английского побережья, если русские все же вздумают нанести «ответный визит». Но время шло, русские попыток выйти из Балтики не предпринимали, и очередное английское «чудо механизации» оставалось не у дел.
Все изменилось, когда пришло сообщение о крымской катастрофе. Стало ясно, что повторной отправки достаточно сильной эскадры на помощь Турции не избежать. Но кого послать⁈ Кроме «чуда механизации» некого. Ибо нельзя же вообще оставлять метрополию без защиты. Добавить к пяти блокшипам вооруженные коммерческие суда, кое-какую военную мелочь и откровенный хлам, рассчитанный на переход в одну сторону без всякой надежды на возвращение. Во главе этого плавучего безобразия, громко именуемого эскадрой, и поставили новоиспеченного контр-адмирала Омманни. Чего он был бы рад избежать. Да только его желания никто не спрашивал, дав понять, что «Англия в опасности».
Справедливости ради надо уточнить, что задачи по овладению Черным морем с разгромом Черноморского флота перед Омманни не ставили. Сейчас планы были гораздо скромнее. В Адмиралтействе все же нашлись умные головы, понимающие реальную боевую ценность этой пародии на эскадру, и сделавшие верные выводы на основании полученной из Крыма информации. Про десант в Крым с захватом Севастополя уже никто не заикался. Предполагалось держать прибывшую в Константинополь эскадру, как угрозу Черноморскому флоту и нашему побережью. А также в качестве весомого аргумента на предстоящих мирных переговорах. Если все удачно сложится, то еще и для поддержки наступающих сухопутных войск в прибрежной полосе. Поскольку основные боевые действия планировались вести на суше совместно с турецкой армией, перейдя Дунай. На Кавказ уже махнули рукой, как и на Крым, понимая, что не в состоянии заткнуть все дыры. А вот на дунайском направлении еще была надежда задержать русскую армию. И добиться изменения позиции Австрии. Тогда русский император умерит свои амбиции, и можно будет рассчитывать на более-менее приемлемые условия при заключении мирного договора. Для Британии приемлемые, разумеется. Остальные участники антироссийской коалиции джентльменов из Лондона не интересовали.
Такова была ситуация у англичан. А что же у французов? Помимо трех «утюгов», каждый из которых на всякий случай сопровождал винтовой фрегат, собрали еще более пеструю толпу из разнотипных кораблей, из которых паровыми была всего треть. Многие считались военными чисто номинально, поскольку это были вчерашние «купцы». Называть этот сброд эскадрой ни у кого язык не поворачивался. В том числе и у ее командующего — контр-адмирала Буэ-Вильоме.
Луи Эдуард Буэ-Вильоме был известной личностью, оставившей заметный след в истории. В моем мире он был начальником штаба эскадры адмирала Гамелена, и один из двух моряков, поддержавших на совете идею десанта в Крым. После чего отметился при осаде Севастополя и в грабительском рейде в Азовском море в 1855 году. Но здесь ситуация изменилась. После разгрома под Одессой Буэ-Вильоме понял, что лезть в Крым лучше не стоит. С чем был полностью согласен его начальник, адмирал Гамелен. Увы, к мнению моряков в верхах не прислушались. В итоге все закончилось драпом из Камышовой
