Зодчий. Книга V - Юрий Александрович Погуляй

Юрий Погуляй

Зодчий. Книга V

Глава 1

Павел Павлович Скоробогатов сел в машину, прикрываемый охраной. Вымотанные за последнее время люди работали на пределе своих возможностей, не смея сказать ни слова. Граф за две недели исхудал так, что был едва похож на старую версию себя. Среди бойцов всё чаще звучали слова о безумии хозяина.

Если и раньше у него бывали всплески весьма странных действий и решений, то теперь Скоробогатов вёл себя дёргано и легко терял самообладание. По его приказу покалечили слугу, очень нерасторопно принёсшего чай на любимую графом террасу. Поговаривали, что смерть молчаливого Подольского и переезд дочки будто надломили мужчину.

Не врали.

Скоробогатов ударил по спинке кресла, приказывая двигаться. На дорогу перед ним выехала машина охраны, затем тронулся и его автомобиль. Граф посмотрел в окно. Он всё сделал. Всё спрятал. Всё, что можно было бы привлечь его к ответу. Сжёг все бумаги, удалил все файлы. Пришлось избавиться от парочки слишком много знающих людей, которые не принесли в своё время клятву Рода. И от одного, чей контракт вот-вот заканчивался. Тела их забрало вечно голодное озеро, как и прочие следы преступлений.

Потому что через Подольского могли добраться и до него. Ведь через день после гибели Артёма на пороге графской усадьбы появился посыльный. Из местных. То, что он принёс с собой — изменило жизнь Скоробогатова на два периода. Период «до» послания и «после». В аккуратной подарочкой упаковке с множеством улыбающихся лиц, лежал слепок, на котором был разговор помощника с графом. Разговор, который никто никогда не должен был услышать.

Павлу Павловичу показалось, будто бы один из прохожих выглядит точь в точь как Баженов. Скоробогатова пробил пот, но в следующий миг граф понял, что обознался, и скрипнул зубами от гнева. Что известно этому выскочке? Кто именно потрошил сознание Подольского?

У Павла Павловича не было ответов.

— Они на месте, ваше сиятельство, — глухо сказал Петров. Заместитель Подольского, в подмётки не годившийся Артёмке, сидел слева от хозяина.

— Всё чисто? — нервно спросил Скоробогатов. — Никаких проблем не будет?

— Люди с безукоризненной репутацией, ваше сиятельство. Сделают всё по высшему разряду, — уверенно сказал новый помощник. — Зодчему не поможет даже карманный витязь.

Граф покивал, задрожав. Этот юнец… Он опасен. Он зверь. Игнатьев не просто так исчез! Баженов точно в этом замешан. И Фурсов тоже на его счету. А теперь ублюдок подбирается к нему. Этот присланный слепок, с доказательствами вины Скоробогатова, выдранный из головы верного Подольского… Смерть Артёмки там, где пострадала помощница чёртового Зодчего… Всё знаки. Всё символы.

— Но я не хотел! Не хотел же! Я говорил не убивать её! — сказал сам себе граф и дрожащей рукой поправил волосы. — Это он. Он сам так решил… Это Артём, не я.

Петров молчал, делая вид, что ничего не слышит.

— Где мой котик⁈ — вскинулся граф. — Где он⁈

Помощник торопливо поднял переноску с животным, попытался вытащить кота из неё, но тот, чувствуя неладное, ударил когтями по протянутой руке. Петров зашипел от боли.

— Дай сюда! — вырвал переноску граф, вытащил упирающегося кота из убежища и положил себе на колени, наглаживая животное. Седые усы питомца стояли торчком, но поднимать лапу на хозяина зверь не осмеливался.

Скоробогатов морщился, нервно глядя по сторонам. Баженов мог быть везде. И пусть любые следы и свидетели планов графа уничтожены — остаётся ведь ещё сама жизнь. Павел Павлович хотел её сберечь всеми доступными способами.

Поэтому пошёл на крайний шаг слабого руководителя. Наёмники. Половина — выходцы из Восточных Штатов, а значит, повидали разное и рисковать не боятся. Там выжили, здесь сумели закрепиться несмотря на жёсткую фильтрацию. Но справятся ли с Зодчим? Павел Павлович хотел посмотреть в глаза их предводителю, чтобы увидеть ответ.

Сопляк всех обдурил. За личиком юного дворянина пряталось чудовище похлеще тех монстров, которых пацан строил на своей земле. И у Скоробогатова просто не осталось выхода. Тонкая игра здесь неуместна.

Баженов слишком хорош в ней. Теперь пусть говорит насилие.

Машина остановилась.

— Что случилось? — вытянул шею граф оглядываясь. Ему показалось, будто бы стоящий на светофоре человек смотрит прямо на него и нехорошо улыбается. Простой мужик в рабочей спецовке. Один из тысяч одинаковых серых червей с ящиком инструментов. Мог ли он быть подослан Баженовым?

— Авария на перекрёстке, ваше сиятельство. Сейчас разберёмся, — доложил Петров, выслушав наушник.

Граф не сводил взгляда с работяги. Рядом остановилась машина, за рулём которой сидел бородатый мужик в чёрных очках и в натянутой на лоб кепке. Пассажир чуть наклонился вперёд, выглядывая из-за профиля водителя. Тоже в очках.

— Пашенька… Паша… — сипло заговорил Скоробогатов. — Это убийцы!

— Работаем по бежевому «москвичу»! — тут же приказал Петров, и головная машина в один миг ощетинилась распахнутыми дверьми. Пассажиров в чёрных очках почти сразу выволокли наружу. Лица охранников оставались безучастными к происходящему и чертовски усталыми. Такие операции приходилось проводить через день.

Скоробогатов не заметил, как бойцы переглянулись, и один из них закатил глаза, мол, когда же это закончится.

— Чисто, ваше сиятельство, — доложил Петров.

Кот под пальцами графа пискнул от боли, но всё равно не осмелился дёрнуться. Безумный взгляд Павла Павловича метался по улице, от работяги, огибающего машину с охраной, к светофору, затем на витрину магазина, потом по окнам ближайшего дома.

Он никак не мог остановиться. Хотел, но не мог. Где-то на краю сознания понимал, что давно ушёл в пике, но не мог перестать думать, что Баженов где-то рядом. Скоробогатов физически ощущал угрозу.

— Едем скорее! — всхлипнул он, не выдержав.

— Быстро в машину, — приказал помощник.

Стоп… А где ящик с инструментами⁈ Павел Павлович испуганно прильнул к окну, провожая фигуру в спецовке.

— Ящик! У него был ящик! — заорал граф и повернулся к Петрову. — У него был ящик!

Автомобиль впереди взорвался, едва захлопнулась последняя дверь. Он превратился в огненный цветок, раскидывающий во все стороны куски металла и человеческих тел. Лобовое стекло расцвело паутиной из-за сокрушительного удара. Водитель умер мгновенно, не успев задействовать дар. Петров рванулся прочь из машины, бесцеремонно вытаскивая за собой хозяина и прикрывая своим телом, а потом его голова разлетелась на куски, забрызгав лицо Скоробогатова кровью.

— Это не я! Я не хотел! — заорал граф, забыв про всё. Забыв про свой дар, забыв про своё положение. — Я не хотел, клянусь. Это Подольский, это всё Подольский!

Улица опустела, машины, создавшие аварию на