Зодчий. Книга V - Юрий Александрович Погуляй

Она вдруг хихикнула и добавила:

— Ведь не ведёт?

— Тебе надо размяться, — решил я. — Посмотри сама, что там стряслось у Скоробогатовых. Ведь есть слухи, что к этому причастен объект. Нужно подтвердить, понимаешь.

Рыжеволосая тряхнула кудрями с озорным видом.

— Люция сможешь ведь оставить? — поинтересовался я.

— Он на телевизоре «змейку» нашёл. Целыми днями теперь в ней сидит, — сокрушённо вздохнула Саша. — Даже не заметит, если меня не станет. Лишь бы была брюква на столе.

— Тогда займись этим делом. Вижу же, что засиделась. Ты ведь оперативник, а не сиделка. А объект никуда не денется.

Панова даже приосанилась. Мысль переключиться ей нравилась всё больше. Я вытер рот салфеткой, встретил взгляд проходящей мимо Лены. Та подняла руку к уху, изображая телефон, и подмигнула. Но сделала это так, чтобы не заметила Саша. Мудрая женщина.

— Хорошо, Миша. Хорошо, — Панова засобиралась, и я проводил девушку взглядом. Откинулся на спинку, теперь можно было и поразмыслить.

Смерть Скоробогатова означала только одно. В моих краях есть игрок, о котором я прежде не знал. Был он тут всегда, или только появился?

Ладно, разберёмся. Со всем. Но в порядке очереди.

Убийство графа произвело эффект разорвавшейся бомбы местного масштаба. В больших городах, далёких от фронтира, такая новость шла в бегущей строке между информацией о курсе рубля и результатами матча головной группы по киле. Но у нас всё бурлило. Полиция выпотрошила все дома вокруг места покушения. Допросила каждого, от мала до велика. Никто ничего не видел. Обычный день. Просто что-то взорвалось. Потом выстрелило. Кто-то рассказал, что до этого на повороте было дорожно-транспортное происшествие, но после взрыва ничего про те машины не помнит. Место, откуда убили Петрова, помощника графа, нашли, и им оказалась заброшенная водонапорная башня. У следствия по снайперу были только отпечатки ботинок стрелка и пуля. Ещё были два свидетеля, которых спеленала охрана Скоробогатова незадолго до убийства, но они помнили только то, что объезжали аварию чёрной и белой машины. По душу обоих несчастных уже ехал матёрый психомант, чтобы выдернуть из сознания хоть какую-то информацию.

Не знаю, кому Скоробогатов насолил ещё крепче, чем мне, но людей у организатора убийства хватало. Похороны прошли очень быстро, и на них пришёл весь свет привечаемого Павлом Павловичем дворянства. Сложно сказать, сколько из них пришли из лучших побуждений. Большая часть, вероятно, хотела таким образом завоевать расположение новой владелицы земель. Политика. Благородные семьи. Быть частью аристократического лицемерия страшно не хотелось, но на похороны я тоже приехал. Исключительно потому, что попросила Светлана. Девушка торопливо привыкала к новой роли, и, кстати, её сложно было узнать. Вместо светловолосой искательницы древних артефактов, ползающей в яркой туристической куртке по подземельям с фонарём — передо мной предстала серьёзная женщина в деловом чёрном платье, излучающая скорбь и холодную решимость. Но я знал, как же девушке нужна наша с Пановой поддержка. Поэтому не хотел её лишать таковой.

Хотя находиться на похоронах человека, кто при любом удобном случае мог устроить мне неприятности… Как-то неправильно. Особенно если ты на них не пляшешь. В момент завершения официальной церемонии, когда священник попросил попрощаться с усопшим всем близким, я тихонько покинул душный храм и выбрался на свежий воздух. Последней каплей оказалась сцена, где со слезами на глазах пафосно произносила долгую слащавую речь уже знакомая мне Агнесса Земляная. На похороны та явилась в очень соблазнительном и откровенном чёрном наряде, почти ничего не скрывающем. Но зато в широкополой шляпке с вуалью. Спектакль!

— О, Миха, — окликнул меня голос. — Тоже задыхаешься, да?

Ко мне подошёл Подвальный. Он уже был навеселе, и отработанным жестом предложил мне фляжку. Я молча отказался, дав ментальный подзатыльник зашевелившемуся внутри меня тёмному попутчику. На алкоголь тот реагировал неадекватно. Не зря эта дрянь людям жизнь губит.

— Вот и всё, Миха, — вздохнул Зодчий Скоробогатова, не обидевшись на отказ. — Нет больше Пал Палыча, да пусть земля ему будет пухом. Так обидно, клянусь тебе. Ведь всё началось получаться.

Я приподнял бровь в вежливом вопросе.

— Твои игрушки у меня уже, Мишка! — хрюкнул Подвальный. — Скоро всё изменится. Если всё так, как описано в твоих сопроводительных бумагах, то… Просто всё изменится, понимаешь?

— Если честно, Андрей, не понимаю, — признался я.

— Твои раскачивалки Конструкта, Миха! То, что ты с Павловым создал, ну⁈ Спустили их нам всем! Свободное пользование. Ты хоть за этого хорошо получил, а?

— Полагаю, ты про Фокус-Столбы?

— Ну да! — осклабился Подвальный. — Дикое название, ну да привыкну. Жаль, Пал Палыч не увидит, как всё вокруг в порядок выйдет. Я, кстати, всё по инструкции делаю. Все четыре вогнал уже. Завтра настраивать пойду. Если чего, я ж тебе по дружбе могу позвонить, да? Расскажешь, что куда поворачивать, да? Ты молодой, а я уже старый, глупый.

Я удержался, чтобы не осадить панибратствующего коллегу. То, что он растратил свою жизнь на служение графу, это его глубокая личная драма. Никто другой ответственность за неё не несёт. Однако было что-то располагающее в Зодчем.

— Возможно. Если будет время.

Двери храма распахнулись, и из него потянулась процессия. Народ расходился, выказывая соболезнования оставшейся одной Светлане, а та с достоинством принимала слова поддержки. Наши взгляды пересеклись, возможно чуть дольше, чем того следовало. Графиня поспешно переключилась на подошедшего к ней Безусова, ведущего под руку роковую Агнессу. Её «брат» помогал спускаться по ступеням всхлипывающей вдове Саратовой. Земляные взяли дворян в оборот. Мне вспомнилась сцена между «родственниками» в их автомобиле. Бр-р-р.

— Ну, там вроде всё несложно, да? — не унимался Подвальный.

— Просто делайте всё по инструкции, Андрей, — сказал ему я и поспешил по ступеням к Светлане.

Та терпеливо ждала меня, оставшись в одиночестве. Лишь два охранника в строгих костюмах застыли у храма, наблюдая за новой хозяйкой. Изнутри святилища тянуло ладаном.

— Спасибо, что приехал, Миша, — тихо сказала графиня. — Я это ценю. Понимаю, что друзьями вы не были.

— Как ты?

— Сложно, — вздохнула Скоробогатова. — Это скучно и противно. Все эти люди… Они фальшивые насквозь.

Она смотрела в спины дворян, расходящихся по автомобилям. Один за другим дорогие машины покидали парковку у храма.

— Мы сами создаём своё окружение. Они были частью жизни твоего отца. И не обязательно должны быть частью твоей жизни, — заметил я. — Теперь ты здесь хозяйка.

Светлана кивнула.

— Как ты думаешь, — спросила она вдруг. — Был ли папин убийца на похоронах?

Ответа на такой вопрос у меня не было, но Скоробогатова его и не ждала.

— Я думаю, он приходил, — произнесла Светлана незнакомым тоном. Зловещим. Я покачал головой: любовь слепа. Павел