Фантастика 2025-103 - Сергей Благонравов

— У всей верхушки одинаковые артефакты, — я вытащил из кучи документов, нужную папку.

— Василий Олегович, объясните мне: какому именно доспеху подчиняются эти штуки? Кто конкретно может отдавать приказы через них?

Букреев резко дёрнулся, его пальцы судорожно сжали подлокотники кресла. Капля пота скатилась по виску.— О чём ты... Какие украшения... Я не... — его голос сорвался на фальцет.

Я молниеносно прижал лезвие к его шее, ощущая, как под тонкой кожей пульсирует сонная артерия.— На вас доспеха нет. Значит, есть кто-то выше. Назовите имя. Сейчас.

Его зрачки расширились, дыхание стало прерывистым.— Я не могу... Меня убьют... — он заговорил быстро, сбивчиво, — Я не доживу до суда... Не выйду отсюда...

Первый внезапно ударил кулаком по столу, заставив Букреева вздрогнуть.— Вася, — его голос звучал как удар хлыста, — если ты не ответишь сейчас — я лично перережу тебе горло. Кто управляет террористами?

Глава 22

— Это мой учитель... Наставник... Третий, — Букреев произнёс это обречённо, его взгляд уставился в пустоту, будто видел перед собой призрак собственной смерти.

Первый резко встал, стул с грохотом упал на бетонный пол.— Что задумал этот старый лысый дьявол?! — его голос гремел под сводами допросной, пальцы непроизвольно сжались в кулаки.

Я пристально всматривался в лицо Букреева, отмечая, как дрожит его нижняя губа:— Почему ты уверен, что он тебя убьёт?

— Потому что... — он сделал неровный вдох, — когда вы задержали меня в доме, я подал сигнал.

Я резко вспомнил тот момент — как его рука судорожно сжала брелок.— Постой... Ты схватил тогда брелок от машины?

— Да. — Букреев кивнул, и в его глазах мелькнуло что-то вроде профессиональной гордости. — В нём встроен передатчик. Сигнал означал, что меня раскрыли. Так что он уже в курсе.

Первый медленно обвёл взглядом комнату, будто впервые замечая, сколько здесь камер наблюдения.— Третий не дурак... — он произнёс это со странным уважением в голосе. — В моём ведомстве у него наверняка есть люди. И он знает, что я всё равно выбью из тебя правду. — Внезапно его глаза расширились. — Ты всё это время просто тянул время?!

В этот момент завыли сирены — тот самый леденящий душу звук, который мы слышали, когда Шуппе несанкционированно активировала портал. Гулкий голос из динамиков объявил общую тревогу.

Дверь с грохотом распахнулась. В помещение ворвался Артемьев, его форма была в пыли, на щеке — свежая царапина.— На императорский дворец напали! — он выпалил, едва переводя дыхание.

Букреев откинулся на спинку стула, и на его лице появилось странное выражение — смесь ужаса и облегчения.— Ну вот... — прошептал он. — Началось.

— Где это тебя так цапнуло? — пристально осмотрев царапину на лице Артемьева, спросил Первый. Его пальцы нервно постукивали по рукояти пистолета.

Артемьев невольно дотронулся до кровавой полосы на щеке:— Местный кот... Испугался сирен, спрыгнул со шкафа вместе с папками старых дел. Он показал на разбросанные в соседней комнате документы. — Информацию о нападении передали агенты из охраны дворца. Какие будут приказы?

Первый тяжело вздохнул, его взгляд скользнул к зарешеченному окну, где вдали виднелись клубы дыма:— Переводим арестанта в Петропавловскую крепость. Там проведём полный анализ ситуации. Он с горечью провёл рукой по лицу. — Мы не входим в личную охрану Императора... Наше дело — внешние угрозы. Но вот внутренних предателей... Кажется, я их серьёзно недооценил.

В дверях появился врач в безупречно белом накрахмаленном халате. Молча наклонившись к Букрееву, он провёл руками над ранами — магическая энергия затянула порезы синим сиянием.

Я сжал в руке магический кортик, ощущая его холодную тяжесть:— Чтобы допрос с детектором правды был эффективным, нужно точно формулировать вопросы... — мои глаза встретились с мутным взглядом Букреева. — И знать, о чём именно спрашивать.

— Через два часа мы уже сидели в глухом подземном бункере под Петропавловской крепостью, в тридцатиметровой толще гранита и свинцовых плит.

Сквозь массивные стальные балки перекрытий сочилась грунтовая вода, оставляя ржавые подтёки на бетонных стенах. Гул вентиляции смешивался с треском перегруженных серверов, а резкий запах озона от голографических проекторов перебивал затхлый аромат военной спешки — кофе, пороха и металла.

Я провёл рукой по холодной поверхности центрального стола — цельного куска бронированного стекла, под которым пульсировали голубые волоконно-оптические жилы. Над ним зависли три яруса проекций:

Нижний — дрожащие кадры с камер наблюдения

Средний — тактические схемы, испещрённые алыми метками угроз

Верхний — постоянно обновляющиеся сводки повреждений

Экран выхватил из темноты жутковатые силуэты нападающих: черные доспехи, будто вырезанные из самой тьмы, их поверхности жадно поглощали свет, оставляя лишь слабые блики на кровавых рунических знаках, пульсирующих как живые. Рядом с ними двигались механические создания - хромированные корпуса с выгравированными королевскими лилиями сверкали неестественно ярко, контрастируя с плавными, почти органичными движениями, выдававшими новейшие британские технологии. Воздух над полем боя искрился от хаотичных энергетических разрядов, каждый всплеск оставлял после себя искаженное пространство и странные, геометрически невозможные тени, свидетельствуя об использовании оружия, принцип работы которого не был обозначен ни в одном из наших разведотчетов.

Где-то в глубине бункера заработал дизель-генератор, заставив дрожать стаканы с недопитым кофе. Артемьев нервно постукивал пальцем по голографической клавиатуре, каждый удар оставлял в воздухе золотистый шлейф.

— Они даже не пытались скрыть происхождение роботов, — прошептал я, наблюдая как на кадрах один из механизмов демонстративно разворачивает герб Британской империи.

— Василий Олегович, — я намеренно замедлил речь, — сколько доспехов вы подготовили вне проекта "Витязи" к сегодняшнему дню?

Генерал щёлкнул зубами, прежде чем ответить:— Триста сорок восемь.

Ледяной конденсат запотевал на стальных стенах бункера, пока я формулировал следующий вопрос:— Сколько из них предназначено для одарённых, а сколько с вампирским эффектом — для обычных?

— Девяносто пять для одарённых, — его голос звучал, будто автоматический докладчик.

Я обменялся взглядом с Первым, прежде чем продолжить:— Эти одарённые... Они дворяне? Или среди них есть искусственно выведенные, как я?

Букреев нервно провёл языком по потрескавшимся губам:— Дворяне. В его глазах мелькнуло что-то вроде презрения. — Искусственных слишком долго растить. Это... недовольные правлением Императора аристократы.

Первый резко встал, его тень заколебалась на потолке:— Постойте... Если согласились дворяне, значит это не просто покушение. Его пальцы сжали край стола. — Кого Третий хочет посадить на трон?

— Его сына, —