Фантастика 2025-64 - Сергей Александрович Богдашов
Мы с Завидом со стороны смотримся немного забавно, потому что хоть и похожи, но в то же время очень отличаемся. Оба невысокие, русоволосые, носим примерно одинаковую одежду в лесном её варианте, черты лица правильные. У него чуть нос длиннее, хотя тоже прямой, у меня скулы четче выпирают. Он — кареглазый, юркий, говорливый, живой, словно ртуть, я голубоглазый в мать, выгляжу более кряжистым и основательным. Именно выгляжу, потому что если посадить нас рядом и не давать Завиду шевелиться, то станет ясно, что комплекция у нас одинаковая. Он, может, чуть сухощавей и гибче.
В своём анализе Искрен прав. В дружину «с улицы» не попасть, отбор в неё строгий. В младшую ещё могут принять, если покажешь хорошие навыки, в старшую — только после долгого знакомства. Дружина считается семьёй, дружинники связаны тесными узами побратимства и постороннего человека в свой круг они не пустят. Собственно, дружина и является семьёй, потому что роднятся между собой дружинники часто; обыденной является ситуация, когда два гридня женят своих детей, а их общий внук служит тому же боярину, что и оба деда.
В полном соответствии с пирамидой Маслоу люди, удовлетворившие базовые потребности в еде и одежде, начинают задумываться о безопасности. Вернее, задумываются-то они и раньше, просто, когда жрать охота, и дети смотрят голодными глазами, поневоле идёшь на риск. А вот если брюхо не сводит и появился кое-какой жирок, можно заняться наведением порядка на территории.
Любое поселение, начиная от самых маленьких, стремится обзавестись укреплениями. У кого денег и работников мало, обносят деревеньку крепким тыном; те, кто может себе позволить, ставят полноценный кремль. У нас для строительства используют специально выращенные деревья с невероятно прочной и неподверженной гниению древесиной, в других местах крепости земляные или каменные. В последние сто лет население княжества стабильно растет, а долгого мира как не было, так и нет, поэтому мастера в данной области без работы не сидят.
Мшинский кремль размерами обладал не выдающимися, село могло бы позволить себе построить что-то более приличное. Аборигены, вроде, собирались его расширять, вот уже десять лет как, да так и не собрались. Традиционно вставал вопрос, кто будет платить — местный боярин, живший в кремле, или община скинется. Общинники упорно сопротивлялись, предпочитая тратить деньги на малую обитель Лесного Князя или на обустройство рыночной площади с постоянными лавками, торгующей всякой всячиной. Поселение давно не подвергалось опасностям. Орды чудищ до него не доходили, а единственный возможный проблемодатель из людей в лице Белозерья агрессии не проявляет. Разве что бояре иногда между собой ссорятся, так против них существующих укреплений более чем достаточно.
Ещё два года назад сюда приехали купцы и, по договоренности с местными властями, принялись обустраивать будущую промежуточную базу. Бараки, навесы для материалов, склады и прочее. Подготовка замедлилась из-за последовавших событий, поэтому к настоящему времени часть прохудившихся построек снесли и на их месте поставили новые, того же назначения. Дедова сотня уже там.
Нас поселили вместе, в одном бараке. Под «нас» я подразумеваю дядю Деяна, Искрена и всех отроков. Судя по тому, что я слышал, каждому небольшому отряду охраны выделят под присмотр ватагу дорожников, то есть центрального руководства не предполагается. Не знаю, насколько это правильно. С одной стороны, мобильность и сразу понятно, кто за какой участок отвечает. С другой — хотелось бы при нужде позвать на помощь. Нет, понятно, что, имея пять боевых сотен, прочесывающих округу, шанс столкнуться с кем-то опасным крайне невелик, но сюрпризы случаются.
Вдобавок неясно, что за ватага. Вдруг там самоубийцы одни, которым отроков слушать самомнение не позволит.
— Может, их по лесу поводить? — заранее спросил я дядю. — Пальцем потыкать: это ожегень, если его голой рукой тронуть, кожа слезет; а это стрелок-трава, она шипами пуляет.
— Бесполезно, — цыкнул Деян. — Им в одно ухо влетит, в другое вылетит. Снадобий лечебных запаси побольше. Самая большая надежда на огневиков — они впереди пойдут и всё, что можно, прямо на месте сжигать будут.
— Большие деревья огонь не возьмёт.
— Значат, разрубят и в сторону оттащат. Тут не дураки сидят, придумают что-нибудь.
Руководство всем… Назовём его строительно-проходческим корпусом. Так вот, руководили им опытные люди, несмотря на масштаб, организовавшие работу с умом. Это уже сейчас видно, хотя подъехало в село тысячи полторы человек, остальных ещё ждут. Сколько всего участвует в стройке? Тысяч десять, я думаю. Люди ведь не только на дороге и в охране стоят, кто-то в каменоломнях, специально созданных, трудится, кто-то в карьерах песок добывает, грузит, перевозит. Проект очень большой, княжество в одиночку его бы не потянуло.
— Мы здесь надолго?
— Сегодня узнаем, — ответил дядя. — Сотник нас пока только в списки внес, к кому нас прикрепят, неизвестно. Если ватага уже прибыла, может, даже завтра в путь выйдем.
— Сотник?
— Старший в ближней охране.
То есть помимо дальней охраны, ближняя тоже объединена в сотни. Что ж, логично.
Забавно и поучительно наблюдать за взаимодействием различных социальных групп в Мшинском. У нас общество сословное и рамки довольно жесткие, перейти из одной страты в другую сложно. Нет, если сын пахаря захочет стать воином, он им станет, вот только поддержки рода лишится, что очень и очень тяжко по последствиям.
У людей мышление иное, оценка ситуации проходит по другим критериям. Да здесь, блин, всё другое, начиная с мелочей! Одежда. Подавляющее большинство ходит в домотканой, пошитой женщинами из своей семьи, то есть не слишком качественно. Есть мастерицы, шьющие по меркам, но их работа стоит дорого и живут они исключительно в городах. Запахи. Косметики мало, употребляют её редко, по особенным поводам. Моются реже, умыться с утра теплой водой — роскошь, доступная не каждому, потому что даже если с вечера поставить корчагу в печь, утром может кто-то успеть первым. Много физической работы на свежем воздухе, что тоже сказывается. Еда. Продукты натуральные и только те, что произрастают в данной местности. Специи, вино, сушеные фрукты привозят издалека и стоят они бешеных денег, то есть доступны исключительно богачам. Из сладкого — мёд и ягоды солнцевки, никакого шоколада. Справедливости ради скажу, что вкусы всё-таки разные благодаря усилиям и фантазии мастериц, умеющих изменять растения. Тем не менее, определенная однообразность пищи у низших слоев населения существует.
Очень тщательное внимание к слову. Мне, например, потребовалось сознательно перестроить восприятие, чтобы усвоить, что Молчун, то есть обращение по кличке от постороннего — норма и ни в коем случае не оскорбление,
