Фантастика 2025-58 - Евгения Букреева

(ну, какой к чёрту цех, это для конспирации, на самом деле полноценный завод) достаточно не только для обеспечения потребностей заокеанских губерний, но и для поставок орудий в крепость Владивосток. Павла Матвеевича уговаривали остаться в Калифорнии, но его величество совместно с графом Путиловым «выдернули» металлурга обратно в сумрачный Петербург, где тот и начал прихварывать. Не прошло и трёх лет как Обухова спешно отправили в Калифорнию, где уже открыли три санатория для страдающих чахоткой. Один для «тяжёлых» и два более «профилактических», для «перехватывания» и купирования заболевания на ранних стадиях. Инженер, монаршьей волей вновь оказавшийся в Северной Америке, привёз в Новый свет не только тридцать с лишним ящиков книг, но и полтора десятка студентов старших курсов, пожелавших закончить обучение в Калифорнийском Университете, где намеревался преподавать их научный руководитель Обухов, дабы затем приступить к работе на казённых заводах в Русской Америке.

— Павел Матвеевич, — наместник специально приехал в Сан-Диего встретить дорогого гостя, — рад, чрезвычайно рад.

— Осторожнее, Сергей Вениаминович, куда вы с объятьями да поцелуями, эскулапы категорически не рекомендуют!

— Бросьте! Здешний климат любую хворь изгоняет вмиг!

— Что нового случилось, пока я пересекал океан Атлантический? Утвердились на Сандвичевых островах?

— Да какие там могли возникнуть сложности? Туземцам только в радость перейти в русское подданство. И Российско-Американская Компания и иные конторы, даже мелочёвка из «коробейников», ведут дела с полинезийцами честно, а «коробейники» так вовсе переженились за двадцать то лет на местных дамах.

— Гм, я слышал от его величества, что с полинезийками лучше не связываться, болезни подцепить запросто, гораздо страшнее сифилиса. Да и эпидемия там свирепствует уже который год…

— Насколько знаю, европейцам те эпидемии угрозы не несут, напротив, начался мор из-за завоза подёнщиков на плантации сахарного тростника. А российская Экспедиция как раз и должна высадить большой десант врачей. Даже из Томска Пирогов своих приват-доцентов отправил. Сейчас они до Владивостока добираются по сибирским просторам на перекладных. Железную дорогу там ещё строить и строить.

— Когда сами то, Сергей Вениаминович, похвастаетесь «чугункой» до Константинополя-Тихоокеанского? Сейчас именно мы на лошадках двинем.

— Всё будет, Павел Матвеевич. Сразу двухпутку тянем и до Константинополя и далее до Новосибирска-Сиэтла потянем. Хотя есть и несогласные с такой тратой средств — морем, дескать, сподручней.

— Не Геннадий Иванович ли ревнует паровозы к пароходам? Кстати, он сейчас здесь или на Гавайях? Есть предложение по орудию с повышенной прочностью ствола, что для моряков должно представлять интерес. Хотя такая пушка и дороже обычной выйдет.

— Отбыл на архипелаг адмирал. Сейчас на Гавайи подтянулись и из Владивостока корабли, заодно решено провести общефлотские учения, а от нас готовится транспортный караван в обеспечение гарнизона.

— Большой гарнизон решено «посадить»?

— Нет, в пять тысяч и то три из них японцы, исполняющие полицейские обязанности.

— И то верно, сейчас Европа занята собой, даже британцам в кои-то веки не до иных материков — свой остров не могут обезопасить.

— Жалят островитян французские «москиты»?

— Ещё как жалят! Мы же в Марсель заходили на бункеровку и приём на борт миссии полковника Жилина. Простояли там трое суток. Насмотрелся я на французов и так скажу, дорогой Сергей Вениаминович, — гений наш государь! Наилучшее время выбрал для утверждения на Гавайях и присоединения Шпицбергена. Французы полностью на нашей стороне, жаркий приём устроили, с огромным почтением к флагу российскому. Да-с!

— Не пеняют, что не ударили, хотя бы вполсилы, по австрийцам?

— Может в разговорах между собой и высказывают недовольство, но с нами крайне вежливы и предупредительны. А то, что австрийские и венгерские дивизии изрядно обескровили поляки, то франки признают. И отмобилизованные русские корпуса на границе с империей Габсбургов, удерживающие почти половину армии Австрии от переброски на фронт, о них также французы осведомлены. В небольших кафе целые диспуты устраивают, обсуждая тут же прочитываемые газеты.

— А воюет тогда кто, если все по ресторанчикам расселись и упражняются в чтении?

— О! Так почти вся Франция переоделась в форму. Если не армейцы, то милицейские формирования. С оружием, как положено. Вооружённый народ!

— Да, ознакомились и мы, североамериканцы, с воззванием Наполеона Третьего, — «Вооружённый народ непобедим». По стопам дяди идёт император Франции. Только хватит ли задору племяннику противостоять почти всей Европе?

— Не всей, ваше высокопревосходительство! Далеко не всей. А как же Дания, Италия в союзниках? А дружественный нейтралитет Испании и России?

— Пожалуй, соглашусь. Ведь русская армия сломала хребет Бонапарту. А сейчас мы грозим Вене, под бурные рукоплескания Парижа.

— Будучи в Марселе, я познакомился со старшим морским офицером, находящимся на излечении. Командует без пяти минут адмирал, отрядом из дюжины миноносок.

— Так-так, интересно.

— Сергей Вениаминович, не «делайте стойку», аки гончая. Не только я, но и военно-морской агент в Марселе, кавторанг Полухин с тем французом общался и даже свёл тесную дружбу. В Петербурге обо всём наверняка осведомлены.

— Про вашу пушку говорили? Слышал, Наполеон закупает у Испании партию трёхдюймовых орудий с Путиловского завода. Англичане протест заявляли.

— В точку, ваше высокопревосходительство! Едва французы узнали, что я тот самый Обухов, слёзно упрашивали сотню стволов и полста тысяч зарядов за любые деньги достать. На их миноносках наша трёхдюймовка, ведущая огонь прямо по курсу оказалась чрезвычайно грозным орудием. На корму ставят крезовскую «пукалку», но то так, исключительно для порядка. А поскольку экипажи на миноносках отчаюги из отчаюг и от врага не бегают, русская пушка им самое то. Англичане пароходы латать не успевают, а некоторые и «буль-буль», утопли от огня «обуховок»…

— А вообще, как на ваш взгляд, долго Франция может держаться? Как скоро Наполеон пойдёт на мирные переговоры?

— Не скажу за северные и центральные департаменты, но юг тяготы войны переносит в целом, сносно. Подорожало мясо и табак, в то же время вин и рыбных блюд в ресторанчиках великое разнообразие. Про переодевание в форму всеобщее я упоминал. И, конечно, молодёжи поубавилось заметно на улицах Марселя, призваны юноши в части действующей армии, а милицейские подразделения из старших возрастов составлены. Но голода нет, это точно. И Наполеона народ поддерживает, ругают королеву Викторию, подло захватившую Суэц, готовы, готовы французы до конца стоять против врагов, даже высказывают мнение, кстати, достаточно популярное — заключить почётный мир с Союзом Германских Государств и обратить все силы против вероломной Британии и её колоний…

Образцов сразу же подумал о Квебеке, где французское большинство начало открыто выражать протест, собирая на митинги вооружённых жителей провинции. Пока обходилось без кровопролития, точнее без большого кровопролития — носы разбивали и скулы друг дружке сворачивали канадские англичане и канадские французы ого как. Русские агенты действовали в