Кодекс Охотника. Книга XXXVII - Юрий Винокуров
Хорошая новость заключалась еще и в том, что мы наконец-то начали потихоньку приближаться к логову Хроники. Я даже примерно посчитал, когда мы доберёмся до цели своего назначения. Это произойдёт примерно через тысячу пятьсот восемьдесят три года и три месяца. До дней я уже не считал — стало лень. Тем более, столько времени у нас точно нет. Ну, в смысле, у нас троих может быть и есть, но вот у остального человечества — точно нет. И вернуться обратно, где меня будут ждать мои много-раз-пра-пра-правнуки, мне абсолютно не хотелось.
Отступать я тоже не привык, поэтому я судорожно начал искать новое решение старой проблемы и в какой-то момент я кое-что почувствовал.
— Интересно… — протянул я, открыв глаза после медитации.
Рядом, в позе пятиконечной звезды, лицом в небо, лежала обессиленная Беллатриса, которая также была хоть и довольна своим поднявшимся мастерством по перемещению в пространстве, но при каждой неудаче раздражалась гораздо больше, чем я. Женщина, что сказать.
Вот, например, Ларик был озабочен лишь одним: что запас его разломных лаймов, которые он взял с собой, тает на глазах. Отступить за новыми мы не можем, потому что сразу же потеряем хоть и небольшой, но всё-таки прогресс. Но он держался стойко и не ныл, в отличие от Беллатрисы, которая сказала, что ей очень хочется в горячую ванну, а ещё сходить на маникюр и в парикмахерскую.
На этих словах я слегка улыбнулся и напомнил ей, что до её появления на Земле она вообще не знала о существовании ни первого, ни второго, и как-то обходилась самостоятельно. Белла мне резонно объявила, что обкусывать ногти зубами не так удобно, как когда тебе это делает мастер. Ну и отрезание волос ножом, когда они станут чрезвычайно длинными, также несколько отличается от процедур в парикмахерском салоне, где тебе и голову помоют, и массаж головы сделают.
На этом месте мне резко самому захотелось массаж головы, поэтому я быстренько свернул тему.
Но вернёмся к текущему моменту. Прямо сейчас я услышал чужеродную, но слегка знакомую энергию, которая находилась в странном пространстве, которое я не мог с ходу идентифицировать.
— А ну-ка, посмотрите и скажите, что вы здесь видите? — сказал я своим спутникам и бросил им слепок мыслеобраза.
На удивление, но эльфийка первая решила ребус:
— Так это те божки, которые пытались напасть на твою усадьбу и которых мы выкинули в тупиковые миры! Ну, точнее, это Ликвидатор сделал, но ты понял.
— Я понял, — задумчиво кивнул я и посмотрел на обнаруженное новым взглядом. — А ведь это интересно. Чертовски интересно.
Для того чтобы пройти в наш мир, они использовали каналы, которые пробила в пространстве сама Хроника. Эти каналы были, конечно же, закрыты после их позорного поражения, но когда мы вышибали их обратно, они как раз пытались отступить домой. И частично им это удалось, потому что они зависли в пространстве между двумя Вселенными и не могли выбраться обратно.
Их проблемы меня не сильно волнуют, а вот возможности, которые предоставляют эти тупиковые миры, — это прямо очень интересно.
Если снова говорить аналогиями, то мы, следуя физическим законам данной Вселенной, двигались в сторону Хроники по определённому маршруту, примерно напоминающему толстую трубу. Мы могли маневрировать внутри трубы в любую сторону, но были ограничены её стенками, выйти за пределы которых мы не могли. Однако тупиковые миры, в которых застряли божки, переоценившие свои силы, находились в этом выдуманном пространстве над стенками. Более того, они висели почти над тем местом, куда нам нужно было пройти.
А это значило, что…
— Доставить нас к любому из этих дурачков кто-нибудь из вас сможет? — спросил я.
Брат и сестра задумались. Судя по всему, серьёзно задумались, потому что они молчали часа четыре, обмениваясь при этом мыслеобразами и, видимо, разрабатывая тактику и стратегию. Я им не мешал и использовал время с пользой. Улёгшись на травку, я немного вздремнул.
Проснулся я от того, что меня бесцеремонно трясла за руку Беллатриса.
— Мы сами не можем… — с ходу, без предисловия, сказала она.
— Очень плохо, — кивнул я.
— Я не договорила! — раздражённо скривилась эльфийка. — Как я сказала, мы сами не можем, но нам нужен Ликвидатор. А он каким-то чудесным образом здесь, с нами, в этой Вселенной. Можешь его позвать?
— Угу, — кивнул я. — Если найду.
— Ну давай уже, действуй тогда, что ты на меня смотришь! — начала раздавать приказы Беллатриса.
Я же улыбнулся и покачал головой. Некоторые вещи никогда не меняются. Например, скверный характер эльфийки. Не повезёт тому существу, кто решит связать с ней свою жизнь узами брака.
Короче, я попытался добраться до сознания Ликвидатора, и, на удивление, это получилось достаточно быстро. Вот только место, где он находился и чем он сейчас занимался, было трындец каким странным.
Где-то в Равномерной Вселенной
Ликвидатор Дорничев сегодня узнал, что такое чувство самосохранения.
Но не это было главной новостью дня. Он знал примерно, что это такое и на что это похоже, и у кого оно бывает — в основном у людей, конечно же. Нет. Главным сюрпризом было то, что, оказывается, это чувство самосохранения теперь есть и у самого Ликвидатора. Абсолютно внезапно.
Чтобы объяснить его удивление, нужно сделать небольшой экскурс в историю Хранителей, которые были созданы как абсолютно безэмоциональные и бездушные существа, подчинённые одной-единственной цели: беспрекословно и точно выполнять задания и желания Многомерной Вселенной. Всё. Без вариантов. У них не было собственных чувств, у них не было собственных желаний. Всему, что они знали и умели, они были обязаны создавшей их Многомерной. Точно так же они были обязаны беспрекословно подчиняться ей.
О том, что существуют другие чувства, Ликвидатор Дорничев узнал, когда он был Хранителем и когда случайно повстречал на входе в Запретный мир душу одной из богинь. Это была Исида, и вела она себя странно. Она не пыталась агрессивно прорваться в Запретный мир, не пыталась требовать прохода, и вообще проявлять какие-либо агрессивные действия. В принципе, это было бы бесполезно. И Хранитель в тот момент легко бы сделал ей больно и некомфортно — силы у него было достаточно. Но повода для этого она не
