"Фантастика 2025-167". Компиляция. Книги 1-24 - Алекс Войтенко
Напишу, как покину столицу.
Пусть Мамай помогает.»
Гостиный двор, название которого передал ему Филипп, скрывался между многочисленными улочками Подола за Нижним валом.
— «Под катовским топором», — прочитал Северин вслух. — Где еще остановиться, как не в месте с таким названием.
Он слез на землю и попытался передать Шарканю пахолку, подпиравшую собой стену с видом умирающего от скуки человека.
— Сам со своим конем возуйся, — ответил пахолок, упитанный парень с румяными щеками.
– Разве это не твоя работа? – удивился Северин.
— Не хочу, — тот по габаритам походил на Ярему.
- Дам два шеляги.
- Засунь те шеляги, - налитые кровью глаза остановились на чересе Северина и пахолок на несколько секунд задумался. – Мне в ладонь.
Северин бросил ему пару медяков и вошел внутрь.
– Приветливый у вас пахолок, – сказал он хозяину.
— Да это племянник мой, чертова душа, ни черта делать не хочет, представляете?
– Представляю.
— Весь у отца родился, подлец такой, яблочко от яблони, — хозяин, гладкий коротышка, даже слюной брызнул. — Прошу искренне прощения! Он так постоянно отказывается, но что я сделаю? У него кулак размером с мою голову!
— Да не беспокойтесь, ваш племянник помог мне.
– А, вы характерщик, – коротышка разглядел черес. – Он череса боится. Ваши друзья предупреждали о вашем прибытии, говорили, чтобы приготовил комнату для еще одного, представляете? И вот вы здесь! Как часы.
– Угу, – поддержал разговор Северин.
– Ваш ключ! Блюда сегодня не подаем, потому что никому готовить, старуха моя приболела, уже второй раз за месяц, а ноябрь еще не кончился, представляете? Вечная беда то с ней, то с этим чучелом ленивым, — хозяину явно наболело. – Как дела делать? Как выживать? У вас есть родня?
– Куда же без нее, – усмехнулся Северин.
Теперь он действительно имел родню.
— Девку тоже не предлагаю, потому что вы представляете, подхватила она...
— Не нужна девка. Мои друзья у себя?
— Нет, каждый пошел по делам. Просили вам рассказать, что в шесть встречаются на Софиевской площади.
– Спасибо.
Северин закинул вещи в комнату и направился в город. Киев готовился к зиме: люди спешили по делам в плащах, полушубках, новомодных пальто, некоторые имели зонтики. В прошлый раз омут стремительной жизни его пугал, но теперь Чернововк наслаждался им.
Характерник добрался до Контрактовой площади, немного постоял перед Бриллиантовым дворцом и решил повторить дорогу, по которой они прошли в тот день, когда Савка показывал город.
С шагами оживали воспоминания, казавшиеся ложными.
Они гуляли впятером, транжирили деньги, веселились и понемногу знакомились между собой. Здесь выпивали, там разговаривали. Савка был жив и здоров, мечтал о будущем в сияющих одеждах. Он не знал, что его руку будут прибивать гвоздем к дереву, чтобы он заманил друзей в ловушку, не подозревал, что его голову покроют многочисленные кривые шрамы, под которыми погаснет огонек сознания. Игорь был жив и мчался по следу своей вечной охоты, не подозревая, сколько ренегатов Свободной Стаи прячутся под боком — посмотри только на восток. Борцеховский, живой и здоровый, ждал новой жертвы, Ярослава Вдовиченко, разбитая горем, ждала в засаде, Лина имела при себе все воспоминания, а сам Северин думал о ней и пророчестве лешего, даже не представляя, что имеет родную тетю и двоюродного брата.
И Катрю он тогда знал только из рассказов Игната...
Северин дошел до порта цепелинов и посмотрел на величественные аэростаты. Подумал, что может прямо сейчас снять все деньги со своего счета, приобрести билеты и улететь куда угодно, хоть в самую Гамерику, где он будет жить без ужасов и смертей, спокойно путешествуя до конца своих дней, и никто его не найдет...
Но возврата с волчьей тропы не существует. Она стелется под ногами повсюду, куда бы он ни пошел. Ведь Зверь, не боявшийся убийств, торжествовал от побед и радовался смертельным опасностям, с наслаждением вдыхал запах крови и смотрел равнодушно на мертвые тела, тот самый Зверь...
Часть твоего естества, брат.
Порт цеппелинов остался за спиной. Он закурил трубку и вдруг вспомнил, как Захар подарил ее, а тогда он не понимал вкуса табака. Привык... Случилось много перемен, больших и маленьких.
Северин бесцельно ходил по улочкам, пока не увидел вывеску салона господина Гофмана.
— О, господин рыцарь, — обрадовался Гофман. — Я все думал, когда кто-нибудь вернется по вашему заказу!
– Никто не забирал?
- Нет-нет, дагеротипы на месте. Вы заберете все пять или только собственный?
– Все пять. Простите, что так долго.
— Гарантия три года, тем более за такую щедрую предоплату, которую вы внесли... Возьмите. Получились отличные фотографии. Вам нравится?
Чернововк взглянул на черно-белый снимок.
Они только что получили золотые скобы. Игнат дерзко подкрутил усы и скрестил руки на груди, Ярема держит ныряльщика и широко улыбается, веселый Савка стоит руки в бока, Северин смотрит из-под лба, с рукой на сабли, а взгляд Филиппа бродит где-то слева, за кадром.
Они еще ничего не знают.
— Нравятся, — Северин спрятал дагеротипы в сумку, которую любезно подал господин Гофман. – Спасибо.
– Заходите еще! Пересказывайте вашему товарищу с длинной косой поздравления! Он у вас с кебетой новолуние.
Северин зашел в ближайший кабак, заказал какой-то еды. Снова получил дагеротип и всмотрелся в него, свидетеля прошлого, слепка истории. Неистово захотелось крикнуть, предупредить этих наивных самоуверенных ребят — берегитесь, впереди только кровь, боль и смерть!
Но это был только кусок бумаги.
— Все такие красивые, — сказала жена трактирщика, забирая посуду и жалованье. — Особенно с пером павлина... Перескажи ему, что если мой дурно умрет, пусть заходит в гости! А хоть знаешь... Пусть и раньше приходит!
Женщина звонко рассмеялась.
– Он не зайдет, – ответил характерник и спрятал дагеротип.
– Почему? — удивилась веселая трактирщика.
Чернововк молча вышел.
На встречу он опоздал. Часы показывали полседьмого, когда Северин добрался до площади. Фонари зажигали последние вечерние светильники, а неподалеку от Софии Киевской пел кобзарь. Вокруг него собралась толпа: Северин решил, что братьев следует искать именно там. Людей скопилось много, пришлось немного потолкаться, но
