Современная зарубежная фантастика-4 - Тэмсин Мьюир
– Чушь собачья.
Никогда я не получала от него удовольствия. Я ненавидела проклятый огнемет. Ненавидела то, что приходилось делать. Я нечасто обижаюсь, но это меня задело. Ведь это неправда.
– Он рассказал одну историю про то, как вы налетели на подземный бункер и обнаружили там только детей…
– Ладно, ладно. Хватит уже.
– Значит, это правда.
– Я не хочу об этом говорить.
– А еще он рассказал про то, как вы попали в перестрелку, но у тебя закончилось горючее, и тогда ты взяла заостренный кусок металла…
– Я же сказала, что не хочу больше говорить о войне.
– Сказал, что ты выпустила кишки двум десяткам человек.
– Да черт тебя дери, Купец! Закрой пасть!
– Потише, – встрял Док. – Вы заставляете меня жалеть о том, что я вас заштопал.
– За что тебе хорошо заплатили, – как ни в чем не бывало заявил Купец.
– Но явно недостаточно, – парировал Док так же спокойно, как и Купец.
Девятнадцатая оглянулась и нахмурилась.
– Поверить не могу. Мы же на одной стороне.
– Нет никаких сторон, – сказала я. – Здесь не мы и они. А лишь я, ты, ты и ты, а они стоят у нас на пути. Когда мы с этим разберемся, я уйду.
– Скатертью дорога, – заявила Ребекка.
– Слушай, – сказал Купец как будто между прочим. – Правда это или нет, но я видел, как ты убрала трех браконьеров, а потом чуть не снесла мне руку. Я бы сказал, что держаться от тебя на расстоянии было самым умным решением.
– А если мы выберемся из этой передряги живыми, ты опять попытаешься меня убить.
– У меня нет выбора. Думаю, ты из тех, кто помнит обиды.
Он был прав. Я помню обиды. Может, ничего и не произойдет. А может, один из нас схлопочет заряд, как только мы окажемся снаружи.
Я крепче сжала винтовку. Купец внимательно смотрел на меня. Это движение не укрылось от его взгляда.
– Ну вот, – сказал Герберт.
Мы пришли. Люк.
Девятнадцатая повернулась ко мне и поманила за собой. Она вложила свою руку в мою и запросила прямой контакт. Я не любитель подобного, не люблю обмениваться данными вместо разговора, но прекрасно понимала, почему она это делает.
– Неженка, – передала она. – Я полезу по лестнице первая, удостоверюсь, что все чисто. И хочу, чтобы ты была второй. Потом ты встанешь за мной.
– Зачем?
– Не хочу, чтобы этот козел тебя пристрелил. И не хочу, чтобы ты поступила так с ним.
– Он может выстрелить в тебя, чтобы попасть в меня.
– Он не станет.
– Почему ты так уверена?
– Я не уверена. Но я вытаскивала тебя из передряг слишком много раз, чтобы смотреть, как ты умираешь. Я ему не позволю.
– Я все равно умираю.
– Ты выбиралась и из худших переделок. У меня здесь не так много друзей. Как и у тебя. Но если я и могу назвать кого-то другом…
– Только давай без этих соплей.
– Слушай, там, куда мы идем… Может, тебе стоит пойти вместе с нами.
– Не думаю, что твой новый босс этого жаждет.
– Плевать мне на ее желания. Если я могу тебе помочь… Эта материнская плата… В общем, пошли с нами.
– Давай сначала выберемся наружу и посмотрим, как там все выглядит.
Она кивнула. Мне нравилась Девятнадцатая. Очень. Не знаю, почему я не могла ей в этом признаться, но просто не могла. Это не в моих привычках. Не знаю, насколько ее слова были правдивы – в конце концов, ее запрограммировали на то, чтобы нравиться людям, чтобы они ее любили, но если она готова заслонить меня от винтовки Купца… Что ж, я не знаю никого другого на планете, кто готов поступить так же. Только не ради меня.
– Я поднимаюсь, – объявила Девятнадцатая, хватаясь рукой за перекладину.
Мы с Купцом нацелили винтовки в коридор. Вероятность, что кто-то подкрадется к нам оттуда, была мала, но расслабляться все равно нельзя. Плохо освещенный коридор тянулся вдаль, между лампами сгущались тени. Мне так хотелось узнать, что происходит там, наверху, но если там кто-то есть, придется возвращаться. А если мы здесь застрянем, то обречены.
Девятнадцатая вскарабкалась по лестнице, подняла люк и выглянула, потом посмотрела на меня и кивнула. Она полезла наружу, под ослепляющее солнце. Сквозь люк лился свет дня, окрашивая железобетонные стены в ярко-белый цвет, а дальше по коридору – в бледно-голубой. Мы ждали, вжавшись в стену и направив оружие на коридор. Если бы у меня было сердце, оно бы заколотилось, а дыхание перехватило бы. Но вместо этого моя начинка неслышно жужжала, просчитывая, сколько у нас вариантов.
Что-то в проходе зашевелилось. Какая-то тень. Что-то маленькое. Метнулось по коридору.
Галлюцинация? Такое время от времени случалось, сбой в коде, когда видишь что-то несуществующее. Просто баг. Но я определенно заметила какое-то движение в тени.
А потом снова. На этот раз движение в другой тени, света как раз хватило, чтобы уловить форму, и все же существо казалось бесформенным. Да что это еще такое? Мелкое, мне по пояс. Руки. Передвижения. Новый тип ячейки? Быстрая и бесшумная? Модель-невидимка?
Если бы я могла сжать винтовку сильнее, не сломав ее, я бы так и сделала. Я прицелилась в ту тень, прокручивая в памяти запись на скорости сто двадцать кадров в секунду, кадр за кадром, миллисекунду за миллисекундой.
Ничего. На моей записи ничего не было. Невозможно. Там точно что-то было.
– Неженка? – позвала Девятнадцатая. – Ты поднимаешься?
Я задумчиво посмотрела наверх, кивнула и шагнула вперед. Купец схватил меня за руку.
– Ты не поднимешься прежде меня, – сказал он.
– Ты ее слышал. Она только что меня попросила.
– Мне плевать. Я не предоставлю тебе возможность выстрелить, пока я буду выбираться из люка.
– Я тоже не предоставлю тебе такую возможность, Купец. Но я не собираюсь в тебя стрелять. Мы еще не выбрались.
Он уставился на меня явно с подозрением, но в конце концов понял, что выбора нет. Пристрелю ли я его? Я над этим размышляла. Но нет. Пока нет. Мы и правда еще не выбрались. Окончательно не выбрались.
– Только смотри в оба, ладно? – сказала я. – Кажется, я что-то видела.
– Ни хрена ты не видела. Давай, вылезай.
Я поднялась по лестнице на свет. Девятнадцатая пригнулась к земле и протянула мне руку.
– Что-нибудь видишь? – спросила я, когда она помогла мне вылезти.
Она покачала головой.
– Ничего.
Я пригнулась рядом с ней, и по лестнице быстро вскарабкался Герберт, перекинув плазменный
