Фантастика 2025-198 - Игорь Семенов

— Локки, я правильно понимаю, что ты сейчас использовал «телекинез», дабы вырвать секиру из лап тролля? — прошептал Мых и глянул на облачко: — А эта штука прилетела сюда из-за того, что ты использовал на стадионе магию, хотя это запрещено правилами?

— Ты удивительно смекалист, мой юный друг, — усмехнулся я краем рта, как можно более бесстрастно глядя на центральную ложу, где Кхарн бурно советовался со своей свитой.

Причём первые пару секунд до меня даже долетали обрывки фраз, пока публика хранила удивлённое молчание, но затем все разом загомонили и начали рьяно обсуждать произошедшее, косясь то на меня, то на тролля и Инварра, стоявших на арене.

— Кхем, — вдруг всхрапнул Хеймдалль, широко зевнул и продрал зенки.

Он обежал проясняющимся взглядом лица тех, кто хмурился в его ложе, потом посмотрел на поглядывающую на нас публику и просипел, быстро приняв сидячее положение:

— Так, Локки, что ты опять натворил⁈

— Почему сразу я?

— А кто ещё⁈ — выпалил бог, вскочив на ноги.

— Мых вон тоже горазд всякое творить, да и Крушитель может.

— Локки, — нахмурился асгардец, — что ты сделал? Почему все смотрят сюда с таким видом, словно чего-то напряжённо ждут?

— Ну, в целом забавная вышла история, — усмехнулся я, усевшись в кресло и закинув ногу на ногу. — Ежели логика мне не изменяет, Кхарн сейчас решает — записать меня в список своих врагов или же, учитывая обстоятельства, понять и простить.

— Идут, — прогудел Крушитель, глядя на центральную ложу, откуда вышли два небожителя в длинных плащах, подбитых мехом.

Они целенаправленно двигались в нашу сторону.

— Как считаете, они идут меня похвалить? — негромко поинтересовался я. — Наверное, всё же нет. Ставлю на то, что скорее всего позовут побеседовать с Кхарном. Кто-нибудь готов поставить на что-нибудь другое? Есть желающие заключить пари?

Я оглядел мрачные лица.

— Локки, прекращай! — прошипел асгардец, блеснув золотыми зубами. — Если тебя позовут к Кхарну, я пойду с тобой.

— Нет-нет-нет, я не маленький, чтобы меня сопровождали. Пойду один. Хотя… нет. Возьму самого умного из вас. Мых, ты идёшь со мной! Если меня там попытаются грохнуть, ты потом всем расскажешь, как я ловко избежал смерти.

— Локки, ты неисправим, — сокрушённо покачал головой Хеймдалль и перевёл взгляд на приближающихся небожителей.

Те не стали заходить в ложу, остановились у бортика, после чего один из них сурово произнёс:

— Локки Великолепный, бог Кхарн просит вас пройти с нами. Он желает переговорить с вами.

— С величайшей охотой. Я всегда хотел с ним поговорить. Признаться, он занимает первое место среди моих кумиров.

Я кивком велел Мыху открыть дверь. Старик подчинился. И я первым вышел из ложи, услышав задумчивый шёпот Хеймдалля:

— Хм… может, Локки и выкрутится. Боги Хаоса любят лесть.

Я ухмыльнулся небожителям, и мы вчетвером двинулись вокруг арены к ложе Кхарна.

Естественно, наш квартет сопровождали возбуждённые шепотки, любопытные взгляды и, разумеется, свежие ставки. Публика уже вовсю заключала пари на то, чем закончится эта ситуация.

Я услышал шепотки двух небожителей, сидящих на первом ряду.

— Кхарн точно покарает его за то, что он орал, помогая своему воину, а потом ещё и магию применил на стадионе, где это строжайше запрещено, — произнёс один, бросив на меня злорадный взгляд.

— Ну, кричать-то не запрещено, — фыркнул второй. — Мало ли кто что орёт: «налево», «направо», «иди в жопу». А магию он использовал уже по окончании схватки, спасая своего воина от довольно бесчестного удара каменного тролля.

— Но он же её применил, эту магию, — усмехнулся первый, — а не должен был. Да, его воина бы убили, но тогда Кхарн или хозяин тролля выплатили бы компенсацию. Или, может, этому Локки сразу бы в качестве извинений вручили доспехи Зикиэля. Кто знает? А теперь Кхарн его точно покарает. Зуб даю!

— На кой мне твой зуб? — хмыкнул второй. — Давай спорить на… к примеру, твой храм. Поставишь?

К сожалению, их голоса стихли, так что моё любопытство осталось неудовлетворённым. Я так и не расслышал, поставил тот гад свой храм на кон или нет.

Глава 25

Ложа Кхарна, конечно, выглядела на несколько уровней лучше, чем та, в которой обитал Хеймдалль. Она оказалась раз в пять больше, а то и в шесть. Всё кругом блестело от золота и серебра. Аж глазам больно было. Под ногами лежали ковры — да не обычные, которые бы уже триста раз промокли и испачкались, а с камушками-артефактами, позволяющими им оставаться чистыми, шелковистыми и пахнущими высокогорной чистотой.

Сам хозяин ложи восседал на чёрном троне из какого-то камня и хмуро взирал на меня тёмными глазами, обосновавшимися на по-мужски красивом лице. Над его волнистыми волосами шевелилась, словно туман, корона из мрака. И такой же тьмой сочились доспехи цвета запёкшейся крови. А вот плащ он снял. Тот висел на одной из стен рядом с тремя рядами кресел, заполненными молчащими прихвостнями Кхарна. Они, естественно, восседали позади своего господина, буравя нас с Мыхом тяжёлыми взглядами, словно присяжные подсудимых.

Мы со стариком стояли перед Кхарном, а подле нас возвышались два краснокожих здоровяка в кожаных штанах и куртках с меховыми отворотами. Их скуластые лица с пронзительными синими глазами покрывали десятки шрамов, а длинные чёрные волосы были собраны в дреды. Те спускались до широченных плеч, на которых мог бы вольготно улечься бык.

— Кхем, для начала стоит вас познакомить, — пророкотал Кхарн и кивнул на краснокожих. — Братья-полубоги Кук и Кан, чей отец бог Кукулькан. Каменный тролль — их боец. А это Локки Великолепный. Его боец — чёрт.

— У него раса такая, — на всякий случай уточнил я, а то вдруг кто-то подумает, что бог оскорбил моего воина.

— Мы знали Локки ещё тогда, когда он не был богом, — зло покосился на меня то ли Кук, то ли Кан. — Он участвовал в кровавом, бесчестном сражении против моего отца. Локки умудрился оскорбить не только его, но и нашего старшего брата, а также мать.

— Помню, помню тот чудесный день. Я внёс его в список праздничных. Такая удача… Стольких удалось оскорбить, — улыбнулся я и ностальгически закатил глаза.

Свита Кхарна испустила несколько хохотков, благосклонно глядя на меня. Хаоситам нравились смелые и дерзкие.

Правда, сам Кхарн даже бровью не повёл. Он продолжал смотреть на нас четверых холодно и изучающе, как на каких-то насекомых, помешавших его празднику.

— Вы всё видели и знаете, что произошло, — проговорил он, обращаясь к нашему квартету. — Теперь мне придётся разобраться в том, кого следует наказать.

— А чего тут разбираться? — подал голос один