Имперский вор. Том 2 - Дмитрий Ра

Нет, снять привязку с хранителя можно. Но тогда её надо перенести на что-то иное. Другой дом… место… хозяин… Вне их хранитель не существует.

Значит, надо искать дуб.

– До встречи. – Разворачиваюсь к выходу, но вспоминаю кое-что крайне важное: – Кстати… Можешь сказать, где находится источник эфира Каменских?

– Не знать… – отвечает дух. – Угасать без силы. Плохо думать, плохо защищать. Не справиться с захватчиком… – Он смотрит на меня, и глаза опять начинают наливаться алым.

– Стоп-стоп-стоп! – поднимаю руки. – У нас перемирие, забыл? Я – это он. А он – это я, – добавляю для верности.

А ещё катакомбы показывать хотел, да? Не замуровать ли меня там собирался? С этим хранителем клювом щёлкать нельзя. Придётся заставить его служить мне.

Выпускаю коготь и, морщась, в очередной раз обновляю рану на ладони. Клизма Шанкры! Ещё пара таких разговоров или иллюзий на крови – и придётся переквалифицироваться в вампира. Буду бегать по улицам и кусать прохожих в шею, чтобы восполнить недостаток крови.

– Давай заключим пакт о ненападении? Ты не причинишь мне вреда. Ни прямо, ни косвенно, – добавляю, вспомнив свои мысли по поводу замуровывания в катакомбах. Прикрыть дверь и позволить мне самостоятельно мумифицироваться – вроде как и не вред, да? Ну не услышал хранитель моих криков. Бывает.

– Договор, – подтверждает он, подлетая на ладонь и впитывая капли моей крови. – Я не причиню тебе вреда. Ни прямо, ни косвенно.

Впрочем, иного пути у него и нет. Кровь члена рода для хранителя священна.

– Ни телу, ни душе, – добавляю на всякий случай.

– Ни телу, ни душе, – неохотно повторяет дух.

Хитрец-хитрец! А говорил – думалка у него сломалась от недостатка тёмного эфира. Врал.

Окидываю взглядом холл поместья. Я с удовольствием провёл бы ту пару-тройку дней. Но что делать…

Киваю язычку тёмного эфира и выхожу во двор. И вовремя:

– Господин князь, – появляется в воротах морда коротко стриженного мужика с крепкой шеей. – Будьте добры покинуть поместье. Ваше время кончилось.

Вид у него при этом такой, словно боится, что я начну сейчас хвататься за кусты и деревья, не желая покидать отчий дом.

– Буду, буду, – отвечаю. – Как вас зовут, господин сержант?

– Миха… Михаил Стрельников! – Он вытягивается по стойке смирно.

– Можете подсказать, как мне отсюда добраться до столицы?

– Да без проблем, – отвечает второй охранец, худой и с цепким взглядом. – К девяти нас как раз приедут сменять. От господина Львова есть приказ доставить вас обратно в столицу. Только придётся вам где-то полтора часика погулять. И лучше не рядом с поместьем.

– И не в лесу – там навки, – добавляет Стрельников.

Его напарник беззвучно ржёт, глазами предлагая мне присоединиться и тоже поржать над страхами Стрельникова.

Хмыкаю, но как раз над вторым охранником. Видал я тех навок. Прав Михаил – лучше на пути этих девчонок не попадаться.

– В любую сторону могу погулять? – уточняю.

– Где вам будет угодно, князь, – кивает второй охранник. – Но чтобы к половине девятого были здесь.

– Понял, – киваю. – Спасибо, ребята.

Жаль, конечно. Если бы не Львов – я точно погулял бы тут до утра. Нашёл катакомбы и вернулся бы в поместье. Но главу Тайной канцелярии на кривом единороге не объедешь – всё предусмотрел, параноик.

* * *

Разворачиваюсь и иду вдоль дороги. Метрах в ста, чтобы просто слышать звук транспорта. Так проще будет вернуться обратно.

Кстати… раз пожара не было, то… что случилось с князем Каменским? Был бы князь жив – об этом знали бы Матвей и Хатуров. Но они уверены в его смерти. Значит, ей есть доказательства. Но если не здесь, то где тогда погиб князь?

Ладно. Оставлю пока зарубку в памяти на эту тему. И займусь делом насущным: возможностью попадать в моё поместье без бдительного ока Тайной канцелярии.

Интересно, как далеко от особняка находится вход в катакомбы? И откуда они вообще взялись? На всякий случай пробил местность через интернет, но никакой информации о древних крепостях в этом районе не нашёл. Ну, никто и не говорил, что будет легко.

Искать дуб в лесу, на который уже спускаются сумерки, – ну такое себе. Приходится свериться с телефоном, чтобы уточнить, как выглядит этот самый дуб. Нет, в памяти Никиты что-то такое есть, но мальчишка мог и ошибаться. Лучше перебдеть, как говорится.

Но пока вокруг – сосновый бор.

Пройдя метров пятьсот, я развернулся и пошёл наискосок, оставив поместье по правую руку. И снова никаких дубов.

Бросаю взгляд на часы. Сорок минут из отпущенных мне девяноста уже истекли.

– Что ищешь? – внезапно раздаётся за спиной мелодичный девичий голос.

Резко развернувшись, вижу навку. Не ту, которую спасал от оборотня барона Васильева, но такую же губастую. И, как водится, почти обнажённую. Не считая каких-то кружевных тряпочек в стратегических местах.

– Дуб.

– Дуб? – озадачивается она. – Но здесь нет дубов.

Не верить навке глупо. Лесная дева знает лес как свои пять пальцев. Неужели хранитель обманул? Ну хорошо… Умный в гору не пойдёт, умный гору подорвёт. Пойдём другим путём.

– Скажи, ты видела где-то здесь особенное дерево? Не такое, как все?

– А кто ты такой, чтобы я тебе просто так отвечала? – смеётся она. – Заплати – тогда отвечу.

– Чего ты хочешь?

– Крови, – говорит она и меняется в лице. Ноздри тонкого носа раздуваются, в глазах загорается хищный огонёк. – И тогда я для тебя станцую. А могу и поцеловать.

– Ой и горячая ты, красавица! Вот прямо так сразу – и целоваться? Давай для начала познакомимся. Как тебя зовут? Меня – Никр… Никита Каменский.

Назвав имя, внимательно вглядываюсь в её лицо. Не может быть, чтобы старший Каменский не подкармливал местную нечисть. Один хранитель хорошо, а полный лес нечисти вокруг поместья – ещё лучше. И если так – есть шанс заручиться поддержкой навки.

И оказываюсь прав.

– Князь Станислав – твой отец? – спрашивает она.

– Да.

– И ты ищешь дуб?

– Точно.

– Но здесь нет дубов.

– Я уже понял.

– Но особенное дерево есть, ты прав. Хочешь, покажу?

– Очень хочу. Покажешь – отплачу кровью.

– Когда-то князь Станислав спас мой лес, – говорит она. – А долг платежом красен. Иди за мной, Никита.

Бежать по лесу за легконогой навкой – то ещё удовольствие. Её шагов и не слышно. Девчонка несётся между деревьями, словно ночной мотылёк.

Слава богу, географического кретинизма у меня нет, поэтому как выйти обратно на поместье – я себе представляю. Но и времени осталось всего ничего.

– Вот. – Навка останавливается перед огромной разлапистой сосной. – Князь Станислав сюда приходил иногда. Может, это то самое дерево?

– Спасибо.

Обхожу сосну кругом. Касаясь ствола раненой ладонью, нащупываю какие-то бороздки. Заклинание?

Включаю фонарь на мобильнике, чтобы рассмотреть в деталях. Какое-то время тупо втыкаю в надпись, а потом сползаю по стволу на опавшую хвою и начинаю ржать.

Потому что в ствол огнём впечатано:

«Не дай дуба, наследник».

Ясное дело, слова прикрыты иллюзией, которую сняла моя кровь. Но, выходит, хранитель не ошибся: дуб и правда фигурировал.

Интересно, для чего князь оставил предупреждение? Или катакомбы настолько опасны?

В любом случае выяснять и спускаться времени уже нет. Придётся потерпеть и вернуться сюда с кошаком и Шанком. Не всё же мне прикрывать их? Пусть для разнообразия покажут, на что способны.

– Спасибо, – благодарю навку. – Это то самое дерево. Твой долг уплачен. Если тебе понадобится помощь – оставь здесь сообщение. Не скажу что часто, но я буду сюда приходить.

Навка кивает, улыбается так, что под пухлыми губами становятся видны острые клычки, и в считаные секунды растворяется среди деревьев. Только её и видели.

А я сверяюсь с часами и бегу в сторону поместья.

* * *

До столицы долетаем с ветерком.

Правда, попытки расспросить Клима и Михаила о поместье разбиваются об их нарочитое непонимание. Мужики изо всех сил делают вид, что не понимают моих вопросов и классически для сыскарей съезжают с темы. Хотя, возможно, они действительно просто охранники. Так что я перестаю пытать их вопросами и просто слушаю то, о чём они говорят. И как-то незаметно под покачивание машины отключаюсь.

– Князь! Каменский! – чувствую тычок в бок. – Давай уже отсюда сам.

– Чего? – Открываю глаза и понимаю, что мы в столице. – А, спасибо.

Тру ладонями лицо и встряхиваю головой, чтобы прийти в себя.