Реинкарнация архимага - Сергей Александрович Богдашов

Самойлов открыл мне проход в ряду рогаток, а когда я хотел его закрыть, он не дал мне это сделать, упрямо мотнув головой. Набычился десятник, и проход своим телом закрыл. Хм, мелочь, а приятно. Оставил мне шанс выскочить, хотя сам рискует.

— Сейчас я сам справлюсь. Остальные только помешают. Так что приказываю: за рогатки никому не заходить. Ни шагу вперёд без моей команды. Понятно? — разнёсся мой приказ с изрядной громкостью.

Бойцы кивнули, кто-то даже поправил подсумок. Напряжение нарастало. Я чувствовал его кожей, как будто воздух вокруг стал гуще.

В этот момент Купол внезапно дернулся, словно живое существо, которому стало больно. Я замер. Сердце екнуло, но времени на раздумья уже не было. Пробежав несколько шагов, я запустил в Пробой Огнешар, и он полыхнул уже с той стороны, да так ярко, что свет даже сквозь плёнку Пробоя пробился. Попал! Я остановился, и повторил. Вспышек больше не было.

Выскочив на ту сторону, едва не вляпался в тушу какой-то безголовой здоровенной курицы, очень похожей на страуса — гиганта. Огнешар попал ей в голову, напрочь её испепелив. Больше никого не увидел. Выставил две Заморозки и ухватив гигантскую птицу за длинную шею, волоком потянул её вслед за собой, выбираясь из-под Купола.

— Поднять стволы вверх! — скомандовал я, едва перейдя на нашу сторону, — Самойлов, помогай!

И снова потянул тварюшку за собой. Тяжёлая. Пудов семь — восемь, если не больше. Вот она какая оказалась, степная дрофа — мутант. До этого я местное подобие страуса видел только на картинках.

Оттащив тушку птицы подальше от Купола, мы с десятником закрыли проход в рогатках, и вся наша команда принялась ждать, когда Пробой окончательно закроется.

На это ушло семь долгих минут.

— Получилось, — прошептал я, опираясь на рогатку.

— Да, — кивнул Удалов, подходя ко мне. — Мы продержали Пробой открытым почти пятьдесят четыре минуты.

— И выбили больше сорока особей, — довольно добавил Васильков, вытирая платком вспотевший лоб.

— Это только начало, — сказал я, глядя на Купол. — Теперь мы знаем, как это делать. И будем повторять. Неделя за неделей. Месяц за месяцем.

Удалов посмотрел на меня долгим взглядом, потом протянул руку.

— Сделайте так, чтобы мы все дожили до старости, подпоручик.

Я пожал её.

— Приложу все усилия. Только дайте мне время и ресурсы.

— Получите. — Уверенно пообещал он в ответ.

— Тогда начнём готовиться к следующему выходу. Через полторы недели — снова к Куполу.

Все молчали, ещё не понимая, что сегодня мы сделали первый шаг к победе. Но и к ещё большему риску.

Купол дышал теперь по-другому — глубже, болезненнее. Как будто ждал, что мы продолжим.

А мы продолжим.

Пока не станет легче.

Или пока не станет слишком поздно.

* * *

Вернулись мы, не слишком опаздывая на ужин. Втроём. Когда до заставы осталось версты три — четыре, и показались первые плантации арбузов, то мы просто воспользовались скоростью передвижения наших лошадок, и старательно их понукая, изрядно оторвались от каравана и своих десятков побольше, чем на полчаса.

Нас ждали. В зале офицерского собрания был подготовлен праздничный ужин и вскладчину закупленный ящик цимлянского, уже слегка не полный.

Я успел в темпе умыться и переоделся в положенную форму. Так что на фоне остальных офицеров ущербно не выглядел.

Говорить за ужином и после него мне много не пришлось. Васильков оказался отличным рассказчиком, и он очень красочно поведал, как и что происходило.

— Господа, и у меня для всех нас радостная новость, — под конец рассказа привлёк штабс-ротмистр к себе всеобщее внимание, — Владимир Васильевич добыл дрофу. Прямо из-под Купола её лично вытащил, а мясо пожертвовал в наш общий котёл. А для желающих ускоренно прокачать адепты Воздуха сильно рекомендую мясо сайгака. Но дрофа — это настоящее чудо!

— И что? — недоуменно протянул поручик Попов, — Чем оно необычно?

— О, друг мой, мало того, что оно вкусней, так ещё и полезней раза в полтора, чем мясо сурка! — торжественно объявил Васильков, не скрывая своей радости.

Вопросы ко мне конечно же были.

Нашлись и горячие головы, готовые попробовать самостоятельно повторить наш сегодняшний рейд. Вот только у них не было артефактов Пробоя и моей Заморозки.

— Господа, не будем горячиться. Думаю, в ближайшие два — три месяца у каждого из вас будет возможность выйти вместе с десятком подпоручика и своими глазами посмотреть, что и как он делает, — вмешался ротмистр в обсуждение, — А пока у нас замечательный результат — несколько десятков убитых Тварей и ни одного раненого!

Что характерно, ни Удалов, ни я не стали распространяться о своих сомнениях насчёт напряжения под Куполом. Слова шамана в качестве аргумента не выставишь, а свои впечатления к делу не пришьёшь. К тому же, как я понял, кроме ротмистра состояние Купола никто не чувствует. Единственное что ощущают другие маги — это рост магического фона вокруг Купола, и то лишь когда подходят к нему чуть ли не вплотную.

И уж тем более я не собираюсь никому рассказывать о том, что я вижу контуры Пробоя.

* * *

Тамбов. Особняк Тамбовского губернского предводителя дворянства тайного советника Кондоиди Григория Владимировича.

— Иосиф Львович, я уже не знаю к кому обращаться, так что вас пригласил чисто из чувства безысходности, — встретил у дверей тайный советник полковника жандармерии Сироткина, — Как я слышал, польскую ведьму ваши молодцы скрутили.

— Знаю я про ваше горе. Что, никак внучка не поправится?

— Два целителя и лучший специалист по проклятиям от неё не отходят. Проклятие каждый день пробуют снять, но хватает этого ровно на полдня. Может вы что подскажете?

— Хм, может и подскажу, — многозначительно хмыкнул жандарм, и был тут же препровождён в обеденный зал, где богато накрытый стол украшала целая галерея разномастных бутылок, чтобы на любой вкус угодить.

— Шампанское, бенедиктин, коньяк? — любезно предложил Кондоиди.

— Давайте коньяк, а дамские напитки оставим для дам, — благодушно прогудел Сироткин, — Собственно, взяли мы ведьму. Дела магические и политические — это всё по нашему ведомству проходит. Успела старуха одного из моих проклятьем огреть, да так крепко, что