Добытчик - Борис Николаевич Громов
Утром встал рано, практически с рассветом. Тихо, чтоб не сильно беспокоить ещё спящих соседей по казарме, где меня разместили на ночлег как вновь прибывшего, заправил койку, подхватил карабин и «снарягу» и направился в сторону стоянки. Дел у меня сегодня много. И первым из них будет вовсе не поездка на указанный вчера Доком склад. Нет, сперва мне нужно прокатиться в Красное Село. Там — «располага» первого оперативного батальона «Бастиона» и тренировочная база. Там — нормальное оружие. Да, если мне не повезёт, то задание Дока выполнять будет уже некому. С другой стороны, пытаться куда-то лезть с «Яровитом» — это прямая дорога в ту же сторону. Мне нужен нормальный «калашников», это стало ясно ещё в «Оазисе». Поэтому решаем проблемы по мере поступления: сначала — оружие и боеприпасы, потом — за разной нежной фармакологией для Дока.
Что именно меня напрягло, я даже не сразу сам сообразил. Но привычка доверять внутреннему чутью уже начала вырабатываться. Слышал я про «чуйку» от мужиков, успевших полной ложкой хапнуть всякого в командировках на Кавказ. И все они сходились в одном: если хочешь жить — «чуйку» лучше слушаться. Поэтому я сначала вдавил педаль тормоза, и только потом попытался проанализировать ситуацию и понять, что же мне не понравилось. Деревня вокруг дороги давила на меня тишиной. Вокруг было слишком пусто и тихо. Кажется, даже ветер не шелестел листвой в палисадниках за разномастными заборами. Странно. Я за последние пару дней подобных мест повидать, пусть и мельком, успел немало. И обычно в них хотя бы оставшиеся без хозяев собаки с кошками имеются. А то и вовсе голодные бывшие сограждане бродят, ищут, кем бы «немного подкрепиться» Но здесь — натуральная мёртвая зона.
Рука сама потянулась к кобуре с «Глоком». Положил пистолет на колени и потихоньку тронулся вперед.
За поворотом дороги я стал свидетелем странной картины. Впереди проезжую часть перегородил «Ленд Крузер» — чёрный, несмотря на все запреты наглухо тонированный, с поднятыми стеклами. Рядом стояли четверо: двое с охотничьими ружьями, один с обрезом, последний — с АКС-74У на ремне. На лицах — банданы, но смуглая кожа и кудрявые волосы выдавали «гостей с юга». В десяти метрах от них остановился белый «Додж Караван». Из него вытаскивали семью — мужчину в очках и женщину, прижимавшую к себе двух детей. Девочка лет пяти плакала, уткнувшись в юбку матери.
— Эй, что тут происходит? — крикнул я, не выходя из машины.
Южного облика брюнет с автоматом повернулся, щурясь в мою сторону.
— Уёпивай, пока цел! — гаркнул он с очень характерным цыганским «прононсом». — Не твоё, билять, дело!
Его напарник с обрезом уже взял на прицел в «Соболь». Я прикинул расстояние: метров семь-восемь. Для меня из «Глока» это вообще не дистанция, но против четырёх сразу…
— Последний шанс, — говорю я спокойно. — Отпустите их и проваливайте.
Они переглянулись, заговорили на своём, как говорят — близком к индусскому санскриту, языке. Женщина в «Караване» явно почуяв неладное, крепче прижала к себе детей. Мужчина попытался шагнуть вперёд, но цыган с ружьём коротко ткнул его прикладом в грудь.
Автоматчик поудобнее перехватил висевшую до того на груди «ксюху».
— Выходи! Проверим документы!
Я усмехнулся. «Проверка документов» в мире, где сумасшедшие каннибалы жрут немногочисленных сохранивших разум… Да ещё в исполнении вот этих «народных ополченцев»… Правая ладонь словно сама обхватила рукоять «Глока».
Я, конечно, не Мария Белова, призёрка многих международных чемпионатов по пулевой стрельбе, но тоже не совсем из-за печки вылез. Всё произошло за считанные секунды.
Вскинул руку в открытое окно. Первая пара выстрелов — в голову автоматчику. Вторая — в грудь тому, что держал обрез. Третий, с ружьём, с перепугу выстрелил наугад, не целясь — дробь лишь просвистела над крышей микроавтобуса. Моя «двойка» попала ему в горло и нижнюю челюсть. Четвёртый, самый молодой, бросился бежать, но я уронил его очередной «двойкой» в спину.
И тишина. Только девочка громко всхлипывает, а мужчина из «Каравана» стоит, выпучив глаза и открыв рот.
— Вы… вы из военных? — лепечет он.
— Не совсем, — я вышел, проверяя тела и проводя «контроль».
Автоматчик был мёртв — обе пули вошли чуть выше бровей и буквально разворотили ему затылок. Остальным вогнал еще по пуле в голову и сменил магазин.
Присел возле первого, приподнял за грудки, стянул с шеи автомат, стараясь не запачкать ремень. Не вышло. Досадливо цыкнув зубом, начал охлопывать карманы. Кроме трех запасных магазинов нашел пачку евро и пару крупных золотых колец. Не ошибся, выходит, дорожный грабёж как он есть.
— Спасибо, — женщина обессиленно прижимается к борту «Доджа». — Они убили бы нас…
Я лишь молча киваю, да, убили бы. Мужика твоего — точно, тебя, скорее всего — не сразу, как и детей. Но после — без вариантов.
— Есть топливо? — щелчками пальцев я привлекаю внимание оторопело водящего взглядом по сторонам мужчины.
— Ч-четыре канистры в багажнике…
Распахиваю дверцу багажника. Там — чемоданы, игрушки, фотоальбом. Ни оружия, ни еды. Идиоты, прости господи.
— Я одну возьму? Очень надо. И это…
Винтом выкручиваю из рук одного из цыган самозарядный дробовик МР-155. Хорошая штука, знакомая. Увеличенный подствольный магазин на девять патронов, облегчённая пластиковая фурнитура. Сдергиваю с пояса покойника патронташ на два десятка патронов двенадцатого калибра.
— Держи, — протянул оружие отцу семейства. — Сейчас время такое: лучше на улицу без трусов выйти, чем без ствола. На «Балтику» езжайте, тут недалеко осталось. Навигатор есть?
Получив в ответ неуверенный кивок, требовательно протягиваю руку.
— Давай сюда, точку вам на карте отмечу, а то заплутаете ещё.
— А вы?..
— А я дальше поеду. У меня дела.
Когда «Караван» скрылся за поворотом, я выгреб всё из салона и багажника внедорожника, облил «Тойоту» бензином и швырнул внутрь горящую «типа-'Зиппо», найденную в кармане одного из налётчиков. Полыхнуло знатно. Никогда в жизни мне ещё не доводилось вот так, походя, сжигать дорогую и красивую машину.
— Слушайте все! — я включил громкоговоритель «Соболя», и эхо понеслось по пустым улицам. — Ваш «патруль» я прикончил. Если на обратном пути увижу здесь хоть одного из ваших — детей, баб, даже собак — перестреляю как бешеных псов. Понятно?
Ответом была тишина. Но
