Дорога к фронту - Андрей Львович Ливадный

— Тогда чего ждать? — холод неизбежности коснулся моего рассудка.

Игнат тоже заметно побледнел.

— Давай, Андрей. Одновременно. По моей команде.

Мне невыносимо страшно. Пальцы почему-то не слушаются. Если честно: с трудом удалось сфокусировался на тревожно помаргивающем индикаторе и с силой сжать боковые поверхности трофейного медальона.

* * *

Я открыл глаза.

Над головой изгибается ячеистый потолок. Сбоку приближаются торопливые шаги. Нервно попискивает индикацией какая-то аппаратура.

В поле зрения появилось лицо. Молодой, круглолицый медик склонился надо мной, спросив по-немецки:

— Как вы себя чувствуете, господин Брюгге?

Я прекрасно его понял, и это напрягает. Откуда у меня знание немецкого? Пробую пошевелиться. Получилось.

— Охрану в сто четвертый модуль! — он неожиданно отступил на шаг.

«Сто четыре модуля? Хреново. Много», — мысли сбиваются с одного на другое.

— Господин Брюгге, я должен следовать инструкциям. Вы можете говорить? В состоянии ответить на контрольные вопросы? Мне нужно убедиться, что вернулась именно ваша матрица сознания.

Если у меня и были сомнения по поводу дальнейших действий, то теперь они исчезли. У нас получилось…

Слабость постепенно отпускает. Вместе с новым телом, — обрюзгшим хотя и достаточно молодым, мне совершенно неожиданно досталось знание немецкого языка.

Ох, чую не доведут до добра столь частые перемещения сознания…

Но дареному коню в зубы не смотрят. Хотя, если честно, я бы такую лошадь вообще не брал.

Прошелестела пневматика. Очевидно, открылась и закрылась дверь. Сбоку (периферийное зрение быстро восстановилось) я заметил приближающуюся экипированную фигуру. Плохо. У него «Хеклер и Кох», если мне не изменяет знание современного оружия. Есть ли у охраны приказ стрелять на поражение в случае чрезвычайных обстоятельств?

Понятия не имею и на своей шкуре выяснять не собираюсь.

— Задавай свои вопросы, — стараюсь говорить в уверенно-пренебрежительном тоне, но получается ли?

Незнакомые слова срываются с губ. На самом деле я едва ворочаю языком, но доктора такая реакция вполне устроила. Он сделал знак охраннику, — «жди», а сам довольно опрометчиво подсел ко мне, заняв вращающееся кресло, установленное между каскадами медицинской аппаратуры и сложным автоматизированным реанимационным ложем.

— Как звали кошку, подаренную вам в детстве?

В голове пустота. Готового ответа нет и это, откровенно радует. Я уж было испугался, что нейроматрица «капитана абвера» каким-то образом сохранилась и смешалась с моей, но нет. Обошлось. Знание немецкого — это какой-то побочный эффект переноса, как надеюсь.

Открываю рот, шевелю губами.

— Вам плохо? Я не слышу ответа. Не могу разобрать, — в голосе доктора слышна наигранная участливость.

Я сипло выдавил:

— Ближе…

Он наклонился ко мне. В глазах появился подозрительный блеск. Оцениваю свое состояние. Не связан. Опутывающие тело провода не в счет. Мышцы довольно быстро обретают тонус, — видимо при пробуждении мне был автоматически введен какой-то стимулятор, возможно даже из разряда военных разработок.

Сойдет…

— У меня никогда не было кошки…

Он все понял, хотел отшатнуться, но не успел. Я крепко схватил его за грудки и рывком дернул на себя.

Охранник что-то крикнул и выстрелил. Доктора сильно ударило в спину. Он моментально обмяк, даже не вскрикнув.

«Транквилизатор⁈ Ну да, я же тут босс. Поначалу никто не станет использовать летальные боеприпасы».

Я скатился на пол, под защиту блоков аппаратуры, вынуждая охранника сделать несколько шагов. Наверное, он очень удивился, когда не увидел в тесном промежутке никого кроме парализованного врача. Довольно тучный и нескладный «господин Брюгге» уже успел проскользнуть под реанимационным одром и шустро зайти сбоку, — я нещадно эксплуатирую чужое тело.

Охранник только начал оборачиваться. В кобуре у него девятимиллиметровый «Глок 17». Вряд ли в обойму снаряжены дротики.

Завладеть оружием оказалось достаточно легко. Я вскинул пистолет и дважды выстрелил, целясь выше бронежилета.

Резко оборачиваюсь, стараясь контролировать окружающее пространство. На адреналине получается. Помещение не такое уж и большое. Панели звукоизоляционные. Повсюду логотипы некоей «Corporation Zeit».

Не думаю, что выстрелы вообще кто-то услышал, а вот система безопасности вполне могла сработать на инцидент, так что нечего тормозить!

Коммуникатор застреленного мной охранника включился:

— Четвертый пост, доложите.

Я подобрал устройство и сухо ответил на немецком:

— Ложное срабатывание.

На той стороне связи мне нисколько не поверили:

— Ждите, к вам выслано подкрепление.

— Принял, — я не стал искать сенсоры наблюдения. Сейчас самое главное — не упустить время. Надо понять, где Игнат? Переодеваться в забрызганные кровью шмотки охранника не стал. Слишком долго. Вместо этого я схватил халат доктора и накинул его себе на плечи. «Глок» сунул в глубокий карман. Издалека не заметно.

Дверь заперта, но несколько надписей на крохотной сенсорной панели управления вполне себе читаемы. О, тут все на биометрии? Избирательный доступ. Значит чужая шкурка пригодится, — я коснулся небольшого углубления сканера и через секунду послушно прошипела пневматика, сдвигая тяжеленную преграду.

В длинном коридоре пусто. Тут все максимально автоматизировано. Двери на электронных замках.

Где бы я ни оказался, это место очень хорошо охраняется. Снаружи к логову корпорации вряд ли подступишься. По крайней мере без серьезной подготовки. На самом объекте и прилегающей территории наверняка полно бойцов, плюс автоматические периметры обороны и беспилотные системы наблюдения. Но что стоят все рубежи охраны если мы проникли в самое сердце проекта, да еще обзавелись весьма драгоценными (по местным меркам) телами, которые запрещено дырявить с хода?

Если честно — тоскую по небу. Пять дней войны и восемь боевых вылетов определенно сделали из меня другого человека.

В противоположном конце коридора распахнулась дверь. В длинное узкое пространство заскочили трое. Двигаются быстро. Они видят рыхлое, полунагое тело, но с хода огонь не открыли, — просто не решились. Опасаются, что им потом головы поотрывают. А мне человеческий фактор только на руку.

— Господин Брюгге! Пожалуйста, остановитесь! Встаньте лицом к стене! Дайте нам выполнить свою работу!

Оружия они не заметили. Меня просто не воспринимают всерьез.

— А ну полегче! — стараюсь говорить в приказном тоне. — Не забывайтесь!

Примитивный прием не сработал. Один охранник страхует, двое быстро приближаются. В переговоры со мной больше вступать не хотят. Свои обязанности понимают четко.

— Ладно! Делайте, что нужно…

— Лицом к стене, господин Брюгге! Руки за голову! Пальцы сцепить!

Я повернулся, но руки не поднял. Делаю вид, что закрываю ими причинное место. На самом деле старательно держу оружие вне их поля зрения. Ситуация скверная. Бойцы тренированные. Вряд ли успею уложить троих. Тот, который страхует, однозначно в меня попадет. Пусть не летально, но это провал. На первых же минутах…

Внезапно сбоку открылась дверь и раздался резкий возглас:

— Какого черта здесь происходит⁈

— Господин Шульц? — охранники