Покоривший СТЕНУ 20: Истинный враг - Артемис Мантикор
Магию смерти не любило ни то, ни другое. Хотя большинство стихий посох тоже пропускал. Например, свет или даже тьму, если она не несёт в себе некротической энергии.
Сильный физический урон тоже работал, но раковины были непробиваемы в принципе, а тело быстро пряталось и восстанавливало уже полученные повреждения.
В принципе, необходимости убивать их у нас не было — они являлись падальщиками низшего звена, собирающими следы органики с камней, и не представляли опасности для способных двигаться. Монстры были созданы за Стеной и были заточены на сверхживучесть. Улитки не выделялись среди прочего антуража локации и больше прятались от урона, лишь изредка пытаясь ответить вялыми попытками идти на таран.
Если оставаться здесь жить дальше, то они представляли смертельную угрозу — уничтожением всей земли и органики. В этом случае они поставят нас на грань выживания невозможностью вырастить что-либо съестное. Но мы планировали отсюда уходить, так что уничтожение этого Оазиса нас не сильно заботило.
Но спячка трипофии продолжалась. Так что перспективы были неясными.
Я активировал агрессивное грибковое заражение и набросил незримую плесень. Селена была очень хорошим баффером, особенно для растений и грибов. Нам удалось покрыть панцири улиток грибком, а плесень стала жить на теле существ, паразитируя на их силе.
Улитки замедлились ещё больше, а мы продолжали сражаться с ними.
Второй день, третий…
На четвёртый, то есть где-то раз шесть полностью опустошив свою ману и силу Селены, мы заставили треснуть панцирь у одной из улиток. После этого стало понятно, что победить их мы можем.
Более того, я понял, что пока они живы, могу их ассимилировать. Количество цепей у них было меньше. Если точнее, астихировая улитка, то есть биокристаллический эбонитоменталь.
Основой была биологическая и элементальная сущности. Управлял всем разум улитки, вполне живой и даже подходящий для роста грибов и растений. При этом существо имело четыре магических ядра. Три под панцирем и один в голове. Магия у него была своеобразная — создавать щиты из эбонита и изредка плеваться кольями из него же. Способность очень подлая, а твари были на удивление меткими. Но на нашем уровне рана эбонитовым копьём не была смертельной.
Я мог сделать главное: подчинить их мозг, если только доберусь до него. Как выяснилось, у улитки их было четыре, вокруг каждого из ядер, потому без пробоя панциря ничего бы не удалось. Здесь выручил адаптированный мох люминорис, который был способен поглощать металл.
На эбонитовой поверхности он расцвёл необычным салатовым цветом и начал разрушать панцири улиток.
На пятый день боя с улитками было покончено. Мне удалось их частично подчинить — силой растительной цепи направлять в нужное русло. Биологический мозг покрылся растениями и улитки покорились нам.
Давало это нам… ничего, в общем-то. Несмотря на свою силу и цепи, существа были так себе бойцами и применения пока никакого не имели.
Я хотел забрать их с собой, но для этого нужно было соорудить носилки, которые выдержат запредельный вес их эбонитовых панцирей. В конце концов, для этого Селена сделала грузовых дендроидов. Тоже небыстрый способ доставки, но трипофия не собиралась просыпаться.
Сдохла от переедания, что ли?
Мы провели инвентаризацию всего, что у нас осталось с собой.
Запас зелий — исчерпан наполовину. Ими мы пользовались мало в целях экономии. А часть из них могла заменить Селена, тоже знакомая с травничеством и созданием снадобий.
Трофеи: фрагмент Тефнут, который система определила как «Осколок Тишины», и осколок источника спектрокадавра с Павла.
Из артефактов у нас был листвин Мельхиора — мифик в ужасном состоянии от долгой носки. Даже после стирки он слегка пах. Селена его немного подшила, как могла, и тогда система расщедрилась на описание. Эффект был интересным — как у моего покрова каят, от которого сейчас остался только защитный амулет: тоже блокировал входящий урон, только при этом ещё и частично возвращал тому, кто его нанёс.
Были и другие свойства, но они обозначались как скрытые, и давалось пояснение, что для их разблокировки нужно нормально починить одежду. Хорошо, что артефакт был непригоден в момент нашего боя с Павлом.
Обратной стороной медали было ограничение по некромантским классам. При надевании пропитанная некромантией одежда жглась, голова начинала кружиться, а на тело наваливалась слабость. А ещё не работали все мои способности, кроме, собственно, некромантских.
Легендарные сапоги тоже были. Но относительно нейтральные, с бонусами к силе ног, скорости ходьбы, снижении усталости — в общем, универсально полезная вещь.
Одна беда — оба предмета имели странный неприятный запах, который пока не выводила никакая стирка. Здесь, наверное, нужна химия эльфов или дезинфекция колдеров. Мы с собой в Оазис таких вещей не брали.
Третий предмет — тоже лега — необычной формы посох с вырезанным именем «Валера». Судя по всему, поделка самого некроманта. Так что он был ещё и немного артефактором.
У посоха было то же ограничение — только некромантские классы. Пропускал через себя только некромантию, астрал и пустотную гибридку из всех моих стихий. Природа и свет не работали. Хотя несмотря на несоответствие требованиям, его я отложил в сторону.
Пользоваться я им мог, когда применял тёмный лес и некролуч. Рука от этого немела, покрывалась чешущимися волдырями, зудела, вены вспучивались и так далее. Дальше я не держал. Но исцелить это было достаточно легко, так что минут пять я мог пользоваться посохом спокойно. Или десять, если руки менять.
Ещё один мифик мы нашли позже, во время разбора завалов храма. Он принадлежал Тефнут, и его сразу же забрала себе Альма, сказав, что он подходит для её класса и является слабым аналогом её мифической чаши. Со значительно меньшим влиянием на урон, но с бонусами к лечению и магии в целом. Возражать никто не стал — у меня и у Селены амулет при надевании вызывал жгучую тоску и чувство безысходности. Не то чтобы так страшно, но пусть лучше будет у Альмы.
И находящееся в стазисе тело лангольера. Оно уже ждало нас неподалёку от выхода. Только будет ли он открыт на сей раз?
Трипофия проснулась на утро восьмого дня, и не одна.
Стала понятна причина увеличения монстра и его долгой спячки. Теперь за ним следовали три облачка поменьше. Зверушка была так рада новому
