Часовой: на страже Севера - Максим Шторм

По моим подсчётам выходило, что до Рыбной улицы оставалось всего два квартала. И это уже начинало чувствоваться. Дома становились всё беднее и неказистей, появлялось больше питейных заведений и обычных ремесленных лавчонок. Ставни на домах выглядели все крепче, а замки на дверях больше. И на улицах стало встречаться гораздо меньше городских стражников, затянутых в бордовые мундиры, кольчуги и вооружённых мушкетами и короткими палашами.

Ко мне подскочил лично хозяин гостевого двора и осведомился, чего желает молодой господин. Молодой господин возжелал пожрать чего-нибудь капитально и промочить горло кружкой настоянного на травах горячего чая. Пусть на улице и светило солнце, а денек был для осени довольно теплым и безоблачным, в тени сразу чувствовалось, что зима уже где-то не за горами. Осень пролетит и не заметишь. А зима в этих краях обычно наступает гораздо раньше.

Хозяин пообещался угостить меня вкуснейшим обедом и испарился. Я же откинулся на спинку стула и прислушался к внутренним ощущениям. Грифон миролюбиво дремал. Словно по возвращении из Стужи отсыпался после всех своих героических деяний. Пока шел, никакой слежки вроде не заметил. Да и сомнительно, чтобы меня начали пасти прямо от ворот Цитадели. Наверняка мои недруги после очередного провалившегося покушения затаятся и будут выжидать более удобного момента. В надежде, что я где-то да расслаблюсь и вновь позволю к себе приблизиться на расстояние вытянутой руки. У меня же из головы не шел неудавшийся жуткий убийца с жёлтыми, словно змеиными глазами.

Если даже допустить, что ниточки от него, и от Гашека тянутся в одно место, на самое дно города, следовало еще задуматься над тем, каким образом мои враги отслеживают мои перемещения. Ладно, Гашек просто воспользовался подвернувшимся случаем. Но откуда они узнали, что я на неделю оправился на побывку в родное имение? И кем был связной таинственного графа, который здесь, в Лютограде, наверняка по заданию своего патрона координировал действия по моему устранению? И этот некто обладал очень обширной и своевременной информацией. Из чего следовало, что меня все-таки кто-то сливает. Или же слежка таки есть, но настолько искусная, что ничего не могу обнаружить. Говорит ли это о том, что Гашек действовал не один? Допустим, что некий граф снабдил моих убийц точными данными о том, кто я, где мой дом и прочее. Но как они контролируют при необходимости мои будничные перемещения? Не хотелось в это верить, но не исключено, что в Корпусе Тринадцатой Стражи есть еще по меньшей мере один продавшийся человек.

Хозяин, выполняя обещанное, принес мне деревянное блюдо с миской свежей рассыпчатой гречневой каши, перемешанной с большими кусками сочной поджаристой свинины, нарезанный свежий хлеб, горчицу и большущую, ароматно парующую кружку с горячим чаем. Заплатив за все мелкой серебряной монеткой, я принялся за еду. И, словно спохватившись, окликнул хозяина.

— Не подскажешь, как выйти к Рыбной улице, уважаемый?

Средних лет, чуть лысоватый тучный мужичок снисходительно произнёс:

— Так ты уже почти до нее дошел, мил человек, так же иди через нашу улицу, не сворачивая, дальше пройдёшь через еще одну и очутишься на Рыбной. В самом низу находится рыбный базар. Так что скоро и запах учуешь, не ошибёшься. Потому, собственно, улица так и зовётся! Не местный, что ли, господин?

Я, зачерпывая ложкой разваристую кашу, добродушно пояснил:

— В точку, любезный. Недавно только в Лютоград перебрался. Поступил вот на службу в городскую Стражу. Вчерась получка была, вона и решил по городу-то пройтись, покуда на увольнении.

Хозяин понимающе захмыкал, окинув уважительным взором мои широченные плечи и задерживавшись на перевязи с табельным мечом.

— Я бы, конечно, посоветовал до наступления ночи все дела на Рыбной завершить… — он оглянулся по сторонам и, вздохнув, договорил: — Там уже нижний город начинается, места ночью особливо тёмные и опасные. Особенно для приезжих, кто плохо Лютоград знает. Ну, да не буду лезть не в своё дело. Но сразу скажу, что на своих товарищей из Стражи там особо не рассчитывай.

Я с пониманием закивал и как бы между прочим поинтересовался:

— «Ведьмино семя» знакомо ли?

Мужик снова вздохнул и понизил голос.

— Ох, друг… Ну, не говори, что я тебя не предостерегал. Как выйдешь на улицу, сразу налево сворачивай. Шагов сто отмахаешь и в тупичок упрёшься. Там-то и увидишь вертеп энтот. Место-то в здешних раздольях известное, чего уж там. Но лихое. Хотя для молодого да горячего, ежели охоч до зрелищ и девок, самое то будет.

Что ж, я, кажется, полностью подходил под вышеуказанное описание. Молодой, горячий. И охочий. Очень в последнее время охочий узнать, какая же паскуда мне тут жить мешает. И что-то мне подсказывало, что так интересующие меня ответы я найду именно в том чудесном и развеселом заведении. «Ведьмино семя», надо же… Посмотрим, что там подают на ужин и о каких развлечениях толковал этот словоохотливый дядька.

* * *

Так интересующее меня место после последних подсказок я нашел довольно быстро. И, подходя к нему размеренным, чуть ленивым шагом бывалого завсегдатая подобных заведений, во все глаза, из-под капюшона, смотрел на него, пытаясь отложить в памяти все приметные детали и подробности. Как воин, изучающий намеченную для штурма цель. К «Семени» я вышел почти в сумерках. После того как подкрепился, еще долго бродил по окрестностям, пока не начал спускаться на самые нижние улицы.

За мной по-прежнему никто не следил. Я не чувствовал на своей спине ни одного изучающего взгляда. Грифончик продолжал дремать. Ранний стремительный вечер надвигался на Лютоград. В окнах вспыхивали лампы и свечи, на улицах начали появляться фонарщики и степенно обходить свои владения, зажигая прикрученные к стенам зданий или подвешенные на специальных столбах светильники.

Когда я дошёл-таки до Рыбной улицы первое что приметил, это резко уменьшившееся количество масляных фонарей, взамен них чадили обычные факелы, разгоняя опускающуюся на город темноту. И, конечно, запах. Откуда-то издалека он накатывал волнами, через раз принося с собой ароматы рыбы, разного срока давности и свежести. Слава богу, «Ведьмино семя» находилось в противоположной стороне улицы, подальше от рыбных рядов.

И вот теперь я стоял, опершись спиной об угол кожевенной лавки и внимательно излучал так интересующее меня строение. И если изначально я предполагал, что «Ведьмино семя» окажется жалкой перекошенной халупой, то теперь понял, что мягко сказать, сильно ошибался.

Во-первых, размеры. Этот трактир вовсе не был дешевым кабаком чуть поболя собачьей будки. Весьма добротное и