Трон галактики будет моим! Книга 4 - Андрей Валерьевич Скоробогатов
А я смотрю, они там внизу весело время проводят. Настоящее шоу.
Так, не расслабляемся, ничего еще не кончилось.
И конечно, ничего даже близко не кончилось. Всё только начиналось!
«Клото» оживилась, ушла в резкую бочку, постоянно смещаясь в сторону, а мы не успевали крутиться за нею следом, никак не могли удержать юркую сволочь в прицелах своих пушек.
И «Клото» таки вырвалась из захвата и засадила нам в корпус длиннющую, безошибочную очередь из своих скорострельных рельсотронов.
— Восемь попаданий подряд! — выкрикнула Даша, и в её голосе впервые прозвучала тревога. — Щиты на правом борту слетели! Повреждения обшивки! Риск разгерметизации!
Минус десять очков, сука. Десять минус! Уже почти четверть запаса.
Пора с ним кончать. Идем на сближение! Давим! Давим! Давим! А-а-а! Заметался, скотина! Некуда деваться!
— Прижимаем его к буям! — заорал я. — Прижимаем!
«Клото» металась, пытаясь выбраться из полусферы, в которую мы ее загнали. Пространство для маневра стремительно сокращалось.
— Мочи его, Ильюха! — закричал я, видя, как силуэт врага замер в прицеле на долгожданную секунду.
Ильюха, не теряя доли секунды, всадил в «Клото» четыре ураганные очереди из всех противоракетных стволов. Тысячи вольфрамовых шариков, выплюнутые с чудовищной скоростью, накрыли корабль Сирот плотным облаком.
— Сорок попаданий, — прокричала Даша. — Сорок пять! Пятьдесят! Победа! Победа!
Я радостно отключился от прицелов и хлопнул по ее подставленной ладони.
— Да, детка! Да! — захлебнулся от радости наш комментатор. — Сработала моя ставочка на победу в первом туре! Сработала! Иди ко мне, моя сладкая, моя жирненькая! Я тебя люблю, детка!
Некоторым не нужно много для радости.
Мы действительно победили в первом туре. Кто-то скажет, что мы никогда в жизни не вывели бы из боевого строя целый боевой корабль только градом противоракетных вольфрамовых градин, но по правилам считаются попадания в отмеченные сектора, и неважно чем. Мы победили. Может, не очень честно, но победили.
— Я протестую! — возмущенно заорал в эфире только что потерпевший крайне обидное поражение молодой капитан Ярослав.
Заорать-то он заорал, да толку. Для него всё уже кончилось. Хотя четверть утвержденных очков жизни он у нас таки отгрыз, падла упертая. Далеко пойдет, если рано не успокоят.
— Я настаиваю! Это нарушение сути соглашения! — прокричал молодой Сирота, его голос срывался от ярости.
— Уступи место, — прорычал, наконец его старший товарищ, коренастый Мстислав. — Я покажу тебе, как это делается.
Младший Сирота мгновенно смолк. Запустив двигатели, он убрал свой изрешеченный корабль из шара. «Принц Евгений» тоже отошел на стартовую позицию, словно подпольный боксер в угол между раундами, запивая окровавленной водой выбитые зубы.
— А теперь подходит пора второго круга! — завопил комментатор, снова взяв себя в руки. — И мы все увидим, сыграет ли моя вторая ставка на победу «Принца Евгения»!
О! Вот же меркантильный козёл! Он еще и сомневается в нашей победе!
— А этот дяденька-то посерьезнее будет, — задумчиво проговорила Даша, наблюдая на экране телескопа, как Мстислав, Сергеев сын, выводил свою «Лахезис» на стартовую позицию. Его корабль двигался плавно, без суеты, неприятно точно, словно скальпель в руках нейрохирурга.
— Совершенно точно будет, — пробурчал я, чувствуя, как по телу пробегает легкая дрожь предвкушения настоящего боя. — Суровый дядька. Он нам еще и кровушку пустит, обещал же.
— Это мы еще посмотрим, — мрачно, но с вызовом пробурчала Даша.
А на буях я смотрю, снова пошла отмашка. Новая голографическая девица, на этот раз похожая на Ли Олдрину в футболке и шортиках, взмахнула стартовым флагом.
Чего это я о ней вспомнил? Да, всё собираюсь, надо хотя бы написать, спросить, как дела. Как-никак — мать моего будущего ребёнка.
— Второй раунд, ребята, — проговорил я, усаживаясь в кресле и наблюдая, как реальность отступает, уступая место боевому интерфейсу. — Второй раунд. Погнали.
— Ну, давайте! — пропал тотализаторный комментатор. — Покажите, как вы можете!
«Принц Евгений» поддал тяги на основные двигатели, и мы ринулись обратно в Шар Беззакония.
— Ну, давай, — прошептал я, глядя на надвигающийся силуэт «Лахезис». — Покажи, чего ты умеешь…
Мы пошли на сближение — резкое, быстрое, бескомпромиссное. И сразу стало ясно — этот противник совсем другой. Корабль, по сути, точно такой же, но кажется быстрее, резче, маневреннее. Реакция — молниеносная, и сильно быстрее нашей.
Мы метались по шару, как две хищных стрекозы в банке, обмениваясь бесплодными вспышками выстрелов, максимум задевая края силуэтов. Времени на прицеливание не хватало катастрофически. Всё происходило слишком быстро. Если бы не пилотский драйв-мод, хрен бы я успевал следить за событиями. Картинка постоянно плыла, менялась, дробилась.
Принц Евгений стонал в голос и всеми своими элементами внутреннего каркаса, бросая нас из стороны в сторону под чудовищными перегрузками.
— Терпи, Женя, — прошептал я, чувствуя, как тяжелеют веки. — Терпи. Выдержи.
Им тоже несладко приходится. Компенсация перегрузок не способна полностью снять последствия столь резких маневров. Скоро, уже скоро, вот-вот он сделает ошибку. Одну, всего одну ошибку — и мы насадим его на кукан.
И он её сделал! На мгновение, в начале перехода к следующей каскадной эволюции, его корабль замер, выравнивая траекторию. И тут-то мы его и догнали.
— Попался! — прошептал я, фиксируя перекрестья всех пушек на разрешенных к поражению секторах его корпуса, и крикнул: — Давай, Ильюха!
И Илья начал вколачивать в него весь наш боезапас противоракетной дроби. Звук стрельбы внутри башенки должен был быть оглушительным.
— Пятнадцать, двадцать, двадцать пять пробоин! — прокричала Даша, её голос звенел от напряжения.
Мы его добивали. Почти добили.
— Тридцать, тридцать пять, — выкрикнула Даша. — Сорок!
И вот тут у нас кончились боеприпасы. Магистрали подачи опустели, стволы замолчали. Воцарилась звенящая, обманчивая тишина.
— Блин… — проговорил я, быстро оценивая состояние орудийных танков. Пусты. И будут пусты ещё двадцать секунд. А за это время эти аккуратные, умные торпеды, которые одну за другой, с адской точностью, сбрасывал «Лахезис» с дистанции пистолетного выстрела, до нас неизбежно доберутся. Все шесть.
Им лететь-то тут секунд пять, и на скорости под сто километров в секунду.
— Блин! — воскликнул я, когда первые торпеды начали взрываться у нас под брюхом, раскачивая многотонный корабль, как лодку. — Ух ты! А так можно было⁈
Каждый такой близкий разрыв шел в зачет как одно попадание.
