Фантастика 2025-157 - Александра Антарио

— То есть из-за самоуверенности?

— В том числе, — согласился мужчина. — Но я бы сказал, что скорее больше из-за уверенности в собственной непогрешимости. Большинство из вас считает, что всё уже знает и умеет, и с первого раза сделает правильно. А это не так. Скажете, не так.

— Так, — вздохнула девушка.

— Вот. Вы хотя бы это признаёте. А двое, а то и трое из ваших однокурсников стали бы спорить.

— Я просто понимаю, сколь велика роль опыта. Они тоже поймут. Хотя может быть и не сразу.

— Поймут, конечно. Но я бы предпочёл, чтобы до того, как понять это они никого не угробили.

Спорить тут было глупо.

С бюрократической волокитой до гостиницы следователь добрался уже глубокой ночью. К Мари ехать было уже поздно, та наверняка спала. Лучше было заехать с утра. По уму стоило бы и вовсе заночевать в столице, как ему изначально и предлагали, но Герберт решил доделать всё сегодня. Чем явно подпортил вечер местным следователям. Но те возражать не рискнули. Потом ещё пришлось снова ехать за город — у младших коллег сломалась машина, а с частными перевозчиками ездить не позволяли внутренние правила.

— Сняли бы номер там. Должна же у них быть гостиница? — ворчал он по дороге обратно в город.

— Если бы была, сняли бы, — заверили его.

— Ладно, зато поможете мне с этим неопознанным. — Оценив их взгляды в зеркале, хмыкнул: — А вы думали, я тут благотворительностью глухой осенней ночью решил заняться?

Дэм и Кит хором вздохнули. С камерами у них ничего не вышло. Те, что висели на повороте с трассы, фиксировали только нарушителей скоростного режима, магазинная была направлена в другую сторону, да и память её не хранила данные за такой большой промежуток времени, а больше никаких камер в этом захолустье не было.

Удалось разве что предварительно подтвердить участие в деле кепочника. Кепку запомнила старушка с соседней улицы. Фоторобот с её слов тоже составили и с фотографией, разосланной Тиберием по корпоративной почте, он даже худо-бедно совпал. По фотографии собутыльника умершего старушка опознала. Вот только, учитывая, что тот так и оставался мало того, что тоже мёртвым, но ещё и неопознанным, это мало что давало. Разве что связь похитителей артефакта у автомастера с нападением на Розмари. В остальном же всё это только порождало новые вопросы. Их у Герберта набралось уже изрядно.

Были ли подельники кепочника заказчиками снятия артефакта с машины Герт? Они ли подсунули водителю яд в кофейне? Их ли человек был в машине и использовал яд мантикоры? Зачем им всё это? Те ли это, кто стоял за смертями других глав обреченных родов? И если да, зачем им понадобилась Мари Лир? Считают ли они её вельди или же уже знают, что она магиня?

Осень грозила вот-вот уступить место зиме. По крайней мере именно такое впечатление создалось у Розмари, пока она, закрывшись от этого ужаса зонтом, пыталась добраться до больницы под снегодождем.

— Мари, тут тебя спрашивали! — стоило ей войти в приёмное, сообщила одна из медсестер. Огляделась и указала на читающего книгу шатена: — Вон тот мужчина.

Девушка напряглась: почему-то в голову сразу пришло нападение и заверение Герберта, что её наверняка попробуют похитить снова. Впрочем, едва ли это станут делать в больнице, так что магиня безбоязненно направилась к мужчине.

— Добрый день, — поприветствовала его магиня. — Мне сказали, вы меня искали?

— Мари Лир? — темноволосый незнакомец отвлёкся от телефона, на котором что-то просматривал.

Она кивнула и поинтересовалась:

— Чем могу помочь?

Посетитель поднялся:

— Мы можем где-нибудь поговорить наедине?

Пространственница напряглась, но снова кивнула и указала на коридор, ведущий к раздевалке для персонала. Туда в любом случае скоро кто-нибудь заглянет. Да и куда ещё вести странного гостя? Не в одну же из палат?

Указав ему на стул, сама она заняла позицию так, чтобы иметь возможность быстро открыть дверь.

— Опасаетесь? — заметил её маневр странный гость.

— Просто предосторожность. Вы же так и не объяснили, чего от меня хотите.

— Простите. Я не хотел вас напугать. Просто узнал, что вы вели моего сына, когда он сюда попал, и хотел кое-что уточнить. — Видя, что она не понимает, пояснил: — Мы с его матерью не вместе, когда я узнал, что он попал в больницу, я забеспокоился.

Ситуация понятная, но вполне возможно реальности не соответствующая.

— Я не имею права разглашать конфиденциальные сведения без доказательств родства, — сообщила Мари чистую правду.

— Они мне и не нужны. Просто скажите, у него проснулась сила? — Вот теперь не понять, о ком речь, было сложно. И видимо выражение лица её выдало. — Значит, да, — помрачнел незнакомец. Теперь она видела внешнее сходство. Или ей так только казалось? — Он в порядке?

— Да, целительница его осмотрела, каналы и резерв формируются как положено, — сжалилась над ним магиня. А потом не удержалась: — Вы ведь маг?

— Уже нет. — Короткая частица скрывала за собой трагедию для любого магически одаренного. Судя по всему, мужчина выгорел, из-за единичного перенапряжения навсегда потерял возможность проводить силу по каналам.

— Простите, — искренне извинилась девушка. Но не задать следующий вопрос не могла: — Вы поэтому не стали принимать участие в жизни сына?

Это казалось логичным, но догадка оказалась неверной. Выгоревший маг покачала головой:

— Мы с его матерью просто не сошлись характерами. Магам и людям сложно найти общие темы, даже если очень постараться. У нас слишком разное воспитание. Она хотела ребенка, так что, когда забеременела, я не стал препятствовать. Присматривал, конечно, помогал, но не вмешивался. — У Мари сразу возник вопрос, а знали ли о том его соклановцы, но она его проглотила. — Правом изменения мне пришлось воспользоваться много позже.

Эта фраза её сомнения разрешила, отец недавнего пациента действительно выгорел. Только в этом случае разрешалось официально изменить имя, поменять документы, фактически начать все с чистого листа так, чтобы никто из людей не мог узнать о том, что перед ними выгоревший маг. Разумеется, если он сам им этого не скажет. Право строго соблюдалось: новые или старые, в зависимости от ситуации, личности воспользовавшихся им разглашались в строго оговорённом перечне случаев. И никакие связи не могли этого изменить — в этой ситуации мог оказаться любой, поэтому гарантий хотелось