Медицина катастроф в ином мире 4 - Павел Чагин

Все мои вещи, как и ожидалось, были тщательно разложены на столах.

— Что тебе дать? — спросил Сармат.

— Это, — я указал на светящийся магазин от… Даже не знаю, как назвать. Пусть будет плазменная винтовка. Хотя, по размеру больше похоже на пистолет-пулемет. Получив желаемое, я окончательно убедил себя в том, что все, что со мной случилось — не бред. А сомнения такие были и серьезные.

— Что за ствол? Какой-то прототип?

— Можно сказать и так. Внутри зашито слабенькое заклинание синего пламени. Но этого более чем достаточно. Главное вот — эфирный преобразователь.

— Эфир?

— Ну, не тот, который как наркоз используют. То — газ. Эфир это… как тебе сказать? Квинтэссенция. В алхимии — пятый элемент, тончайшая субстанция, которая дополняет четыре основные стихии: огонь, воду, воздух и землю. Аристотель в своей книге «О небе» выделил эфир как первоэлемент, который не обладает качествами четырёх земных стихий, но способен двигаться по кругу. Наивно, да?

— Откуда такие познания? — усмехнулся Сармат.

— У нас был вводный курс в фармацевтику. Экскурс в историю, так сказать… Теперь это уже не кажется забавным. На Сарнале считают, что эфир просачивается извне, сквозь поры или дыры в ткани пространства. Там его целый океан над облаками. Через эти же дыры, как полагается, в мир попадают души перерожденных и иномирцы. Но не суть. Потрогай!

Отец повертел в руках магазин и вернул обратно.

— Холодный, влажный.

— Что и требовалось доказать. Эта вещица преобразует эфир в ману. Мана активирует заклинание в боевом режиме, порождая сгусток плазмы. В остальное время преобразователь собирает эфир из окружающего пространства и насыщает им кристалл, что внутри. Подзаряжает его. От того и в конденсате, что холодный. Влажно у вас тут. Не знаю насчет движения по кругу, но в одном Аристотель прав — эфир в нашем мире, хоть и не так явно, но присутствует.

— И, что с того?

Я надавил ногтем на выступ, который в снаряженном состоянии переводил преобразователь в боевой режим и ощутил течение маны. Догадка оказалась верна. Мне очень хотелось исцелить свои ноги, но пришлось подавить этот порыв. Сейчас были заботы и поважнее.

— Я видел ангары снаружи. Есть пустой?

— Пара штук пустует, а что?

— Можешь меня туда отвезти?

— В принципе могу, — пожал он плечами. — Вопрос, зачем?

— Надо.

— У меня, вообще-то есть и другие заботы, — вздохнул отец. — Ладно, хрен с тобой…

Глава 4

Гостинцы из ниоткуда

Здоровенный арочный ангар, квадратов триста площадью, хорошо подходил под мои цели. Здесь раньше стояла какая-то техника, но теперь он пустовал. Чисто выметенный бетонный пол, несколько стеллажей у дальней стены…

Отец открыл щиток и поднял рубильник. Загорелся тусклый мерцающий свет. Через пару минут мерцание прекратилось и свет тал ярче.

— Ну? — Сармат шмыгнул носом. — Побегать решил, пока никто не видит?

Его сарказм был понятен. Если я сам сомневался, то отец и подавно. Теперь понятно, почему он такой. Подозревает. Думает, что я симулирую, чтобы по башке не получить. Что ж, на его месте я, наверное, думал бы так же.

Застопорив кресло, я оперся о подлокотники и встал на ноги. Такое чувство, что встал на коньки в первый раз. Отец схватился за локоть, но я отцепил его руку.

— Ничему не удивляйся. Встань за мной, — попросил я.

Сармат, хмыкнув, отступил на шаг и заложив руки за спину уставился на меня.

Винтовочный магазин холодил руку. Выступ в верхней части устройства, в снаряженном состоянии, упирается в корпус и активирует преобразование эфира в ману. В мою ману, ведь устройство создавал я. Крепко сжав магазин в руках, я надавил ногтем на выступ…

Вот оно, течение маны! Кристалл внутри ярко вспыхнул, заставив Сармата отвернуться, и померк через несколько секунд. Призвать экран статуса я не мог, но крепко зажмурив глаза, смог увидеть его смутные очертания.

— Павлик?

Я жестом попросил отца подождать. Нужно было как следует сконцентрироваться. Выбрав предметы, от которых хотел избавиться, я медленно поднял руку, согрел дыханием подушечки пальцев и, задержав дыхание непонятно зачем, громко щелкнул.

Щелчок отразился тихим, но хлестким эхом от металлических стенок ангара. Секунду спустя, пол его дрогнул. Меня обдало ветерком…

— Что ты видишь? — спросил я, не решаясь открыть глаза.

Сармат обомлел. Не смог ответить. Тогда я открыл глаза и понял, что все получилось. Ангар на две трети заполнился едой. Прямо так, навалом. Почти по самую крышу. Я не удержался, подобрав с пола яблоко, протер об себя и впился в него зубами. Никогда не думал, что яблоки могут так пахнуть… Что они могут быть такими вкусными. Голод обострил чувства.

Откусив смачный кусок. Я протянул его Сармату. Сглотнув слюну, он сделал то же самое и крепко зажмурился.

— Скажи Павлик, это ведь не бред? Не голодные галлюцинации?

— Нет, отец. Все реально. Вот, накопилось за время странствий… Знал, что пригодится.

— Значит, все правда? — тихо спросил он.

— Получается, что так… — я рухнул обратно в кресло. — Все, мана кончилась! Я усну сейчас. Проснусь через пару суток, наверное. Это нор…

Через минуту я уже видел прекрасный сон. Сармат пытался меня растормошить, спрашивал о чем-то, но кроме сопения так ничего и не услышал.

— Твою ж мать, Павлик! Оно же тут все замерзнет!

Сармат подбежал к стене и, сняв трубку телефона, вызвал дежурного.

— Семенов, срочно включи отопление в седьмом ангаре! Да. Не твое собакино дело! Пять — семь градусов, не больше. Да, правильно расслышал. И это… Сокола сюда со всей бандой. Прапорщика Сидоренко тоже. Да, сейчас! Нет, тревогу поднимать не надо. Какая тебе разница? Стеллажи хочу унести…

Сармат поступил жестко, но мудро. Поставив начальника хозчасти перед фактом, он запретил разглашать сведения под угрозой отлучения от кухни. Началась судорожная инвентаризация. Начхоз — лысоватый прапорщик с бесконечно усталым взглядом и легким ароматом перегара, ловко орудовал пальцами, вбивая в планшет новые данные. Все мелкое взвешивалось, учитывалось и распределялось по стеллажам. Мешки с крупами, бутыли, ящики с колбасами, копченое и вяленое мясо —