Пульт времени. "Волшебный" отпуск 2 - Владимир Алексеевич Абрамов

Толпа ахнула. Шёпот восторга и страха пополз по кругу, как змея по песку. Кто-то молился, восхваляя Айша, дети зажмурились, а женщины замерли в поклоне, касаясь когтями земли.

— Овум… — прошипел вождь, и в этом звуке смешались жадность, горе и обречённость. — Отдай его мне! — закричал старик. Его голос наполнился силой и уверенностью. Плечи расправились, спина выпрямилась.

— Нет, Воо, сначала Исида, потом овум, — сухо ответил Алексей, пряча яйцо обратно в мешок.

Старик поджал губы и снова осунулся, резко развернулся к сыну, пряча лицо под капюшоном.

— Песчаную девку. Сейчас же!

— Отец! — голос юноши дрогнул. — Он же…

— Молчать! — старик ударил посохом о землю, и треск сухого дерева заставил всех вздрогнуть. — Или хочешь присоединиться к брату?

Тирс, став бледнее, чем обычно, кивнул и бросился в глубину посёлка.

— Исиду привезут к закату, — вождь повернулся к Воронцову, сжимая посох так, что костяшки побелели. — Отдай овум.

— Нет. — Алексей положил ладонь на рукоять скипетра. Его тень, вытянутая утренним солнцем, легла на старика, словно клинок. — Сначала хатан. Жду у загона.

— Получишь свою хатан, — проскрипел вождь. Он пошатнулся, вдруг став похожим на высохшее дерево, и поплёлся к дому, волоча ноги. Толпа, как стадо испуганных овец, расступилась перед ним.

Воронцов, не обращая внимания на остальных, направился прямиком к Альси. Его сапоги гулко стучали по каменной мостовой, и с каждым ударом толпа тирсов расступалась, будто под ударом хлыста. Бледные ширты шарахались к стенам приземистых домов, пряча лица в складках одежд. Даже дети замолчали, вцепившись в материнские юбки дрожащими пальцами.

Альси вжалась в стену колодца, её глаза расширились, как у загнанного зверька. Когда номарх остановился в двух шагах, девушка судорожно сглотнула, и звук этот — громкий, влажный — разорвал тишину. За её спиной старуха вскинула руки к небу, шепча молитву к спящему дракону.

— Р-рада… Рада вас видеть, герой, — голос Альси задрожал, словно струна. Она отвесила поклон так низко, что когтями коснулась земли. — Благодаря вашему подвигу… наш род… обретёт былую славу… — Взгляд её метался между Воронцовым и соплеменниками, ища спасения, но те опустили глаза.

Пожилой ширт справа от неё, в одеждах охотника, вдруг стал разглядывать свои мозолистые ладони, будто впервые их увидел.

Номарх усмехнулся. Страх тирсов висел в воздухе гуще утреннего тумана. Он чувствовал его вкус — медный, как кровь на языке. Взглядом оценил Альси: за сутки её кожа приобрела сероватый оттенок. Шерстяное платье, некогда облегавшее пышные формы, теперь болталось, подчёркивая их отсутствие.

«Пропустила ты своё кот-кумбо!» — подумал он с холодным любопытством.

— Альси, — голос его прозвучал как удар хлыста. Девушка вздрогнула, выпрямляясь. — Принеси вина и поесть. После прогулки к дому Айша охота плотно перекусить.

Толпа замерла. Где-то упала деревянная чашка, грохот её покатился по площади, но никто не обернулся. Альси обвела взглядом соплеменников — пожилой охотник отвернулся, подросток замер с ведром воды у колодца, вождь и его сын ушли уже достаточно далеко.

— Алек-сей… — имя на её раздвоенном языке звучало как щелчок пальцев, — я… принесу обед. Где вас найти?

Он повернулся, демонстративно поправляя лямку мешка с яйцом. За спиной послышалось шуршание — десятки ног отползли на безопасное расстояние.

— В домике у загона, — бросил он через плечо, шагая к покосившейся хибарке.

Пока он удалялся, тирсы не шевелились. Только когда Алексей скрылась за дверным проёмом, кто-то выдохнул:

— Айша, защити…

Воронцов швырнул мешок с драконьим яйцом под лавку, и оно глухо стукнулось о каменный пол. С грохотом опустившись на грубо обтёсанные доски, он вытер пот со лба. «Авантюрист» натужно шумел вентиляцией, выгоняя лишнюю влагу из ткани.

Поведение Воо совершенно не нравилось Алексею. Он чувствовал всеми фибрами, что старик его обманет. Или Исида уже мертва, или он попытается убить их обоих. Если он не выполнит свою часть сделки, то всю его деревушку ждёт смерть. Он разнесёт к чертям все их хибары. Пока драконье яйцо — единственный актив, с которым он может продолжить свой путь в столицу. Мысленно он уже видел, как огонь пожирает соломенные крыши, а крики тирсов тонут в рёве пламени. Рука сама потянулась к мешку с яйцом — единственному козырю в этой грязной игре.

От негативных мыслей его отвлёк голос Альси:

— Я принесла обед.

Девушка стояла на пороге, сжимая ручку плетёной корзины так, что костяшки побелели. Её взгляд метнулся к углу, где лежал мешок, но Алексей усмехнулся:

— Заходи, не стесняйся. Мы же почти родственники, — нарочито громко произнёс он, заметив, как тень за дверью дёрнулась и замерла.

Альси сделала шаг, словно пол был усеян гвоздями. Из корзины она извлекла дымящийся глиняный горшочек, пахнущий тушёной дичью, плоскую лепёшку с золотистой корочкой и флягу, обёрнутую берестой. Мужчина разломил хлеб — пар поднялся к потолку, а крошки посыпались на стол.

— Как прошёл день? Зара ещё дышит? — с наслаждением он принялся жевать лепёшку.

— Да, — девушка потупилась, играя краем платья. — Прячется в долине, ягоды собирает… Время кот-кумбо упущено. Теперь ещё не один сотис придётся здесь жить. — Голос её дрогнул, и Алексей заметил, как она кусает губу, чтобы не расплакаться. — Я не прощу ей этот поступок.

— Они были готовы порвать меня на британский флаг, но обломались, не найдя тебя в процессе кот-кумбо с гилзале. А тебя с потрохами съесть хотели, — он хлопнул ладонью по доскам, заставив Альси вздрогнуть. — Но не нашли, да? — усмехнулся Алексей.

— Я ушла вниз по ручью и через тропу копра вернулась в другую сторону посёлка.

— Вол имел на тебя планы, он был в ярости, когда ворвался в мою хибару, — пододвигая к себе горшок, произнёс Алексей.

— Хорошо, что огонь Айша поглотил его гнилую душу, — радостно оскалилась собеседница. — Решил стать героем… Ха! Трус и обманщик никогда не станет героем.

— А что случилось с твоей внешностью? Куда пропали твои, большие… эм, груди⁈ Кожа стала бледной и пропал тот загадочный блеск.

— Наше тело меняется в момент готовности продолжить род. Кот-кумбо в этот день всегда приносит приплод. В любой другой день кот-кумбо бесполезен, он принесёт удовольствие, но плод не зародится в теле.

«Бакулюм те в шкурку, вот это овуляция! — подумал Воронцов, переваривая услышанную информацию. — Представляю,