"Фантастика 2025-167". Компиляция. Книги 1-24 - Алекс Войтенко

Мы все промолчали. Мне было как-то вообще фиолетово, а Дуся с Верой явно не оценили.

Клавдия Пантелеймоновна чуть обиженно поджала губы, но продолжила:

— А Роберт Давидович — кандидат философских наук, доцент. Его научные интересы включают анализ тенденций развития международных социально-экономических систем. Поэтому Роберт Давидович согласился лично курировать этот проект.

Толстый Роберт Давидович Свинцов опять приосанился и важно кивнул.

Повисло гнетущее молчание. Дуся и Вера стояли в прострации и просто не знали, что в таких случаях надо говорить, а я специально тянул паузу, ждал, что последует дальше.

Хотя, что говорить, меня внутри душила злоба. Вот сколько таких «свинцовых» паразитирует на чужих достижениях! Я ещё в том, моём мире, постоянно сталкивался с такими. Сколько раз бывало среди моих знакомых, что станет человек на новое место работы, наведёт там полный порядок, внедрит какие-то креативные и полезные идеи, работа работается как часовой механизм, эффективность резко возрастает, попёрли доходы. Тут бы руководству специалиста этого хвалить, поощрять и лелеять. Так нет же — обязательно уволят его, да ещё и с позором, да ещё и желательно без содержания (якобы чтобы сэкономить средства). А на его место возьмут какого-нибудь амбициозного, но тупого придурка. У которого из достоинств только наличие папаши или дяди в высоких эшелонах власти. И начинает этот придурок с энтузиазмом ломать и крушить всё, что наработал до него тот специалист. И если получилось доломать и завалить всю работу — так виноват во всём предшественник. А если не получилось — то молодец этот новичок, как он всё после того неудачника исправил и поднял на новый уровень.

И таких примеров девяносто девять из ста. Увы.

Как в моём мире, так и здесь.

Поэтому многие мои знакомые, уходя на новую работу, предпочитают не давать яркие результаты, и вообще стараются не высовываться. И не потому, что не могут. А иначе заметят, и вместо поощрения, моментально подвинут вот ради таких вот «свинцовых».

Вот что ему стоило самому сесть и сочинить какой-то хороший проект? Мозгов не хватает? Так вроде как целый доцент и кандидат наук. Кандидатскую диссертацию писал же как-то? Или, может, таким же образом отжал у кого-то? Раз ничего не можешь, сиди тихо и получай вовремя зарплату. Так нет же, нужно обязательно влезть в чужое. Да ещё мало того, если бы попросили ради общего дела, со всей вежливостью, может я бы и сам отдал, мне не принципиально. Я их ещё с десяток сочиню. Так нет же, ворвались сперва на работу, теперь сюда, домой, подсуетились и нагло отжимают мою интеллектуальную собственность. Что это, если не тот же рейдерский захват?

Пауза тянулась, тянула и дальше молчать стало просто не прилично, поэтому Свинцов рявкнул:

— Где проект, Бубнов⁈

— Да не беспокойтесь, Роберт Давидович, — слабым голосом сказал я, — вот чуть отлежусь, выйду с больничного через неделю, и сразу отдам.

— Да вы что себе позволяете⁈ — завизжала Лях, — какое через неделю⁈ У нас времени совсем нету! Вы и так целый день потеряли! Всё из-за вас, Бубнов! Теперь у вас будут большие неприятности! Я лично вам это обещаю!

Я усмехнулся. Вот люди. А вслух сказал:

— За что неприятности? За то, что сердце прихватило?

И тут толстяк завизжал так, что у меня чуть барабанные перепонки не полопались:

— Послезавтра у товарища Александрова доклад у товарища Сталина! А мне когда прикажете доклад писать⁈

— Вера, — простонал я, — накапай мне лекарство. Ой, что-то опять сердце прихватило…

Вера с Дусей снова заметались, бестолково бегая по комнате туда-сюда и создавая движняк и суету.

А я лежал, периодически постанывая, а сам соображал, как выкрутиться. Я бы мог просто послать их на три буквы. По закону я на больничном и они мне ничего сделать не могут. Но тогда весь мой последующий план рухнет. А мне теперь чисто из спортивного азарта хотелось довести его до конца. Кто-то сильно пожалеет, что протянул свои загребущие ручонки к тому, что принадлежит мне.

Но додумать мысль я не успел.

Потому что в этот момент в дверь моей комнаты постучали (странно, я не слышал, чтобы звонили во входную дверь). Не дожидаясь моего разрешения, дверь распахнулась и на пороге возникли… тадам! Жасминов и Валентина!

При виде комнаты, набитой народом, улыбка на губах Валентины погасла.

— А это ещё кто такие? — рявкнула Клавдия Пантелеймоновна.

— Я — Мулина невеста! — выпалила в ответ Валентина.

Уважаемые читатели! Дальнейшая судьба цикла о Муле и Злой Фуфе зависит только от вас. Я ориентируюсь исключительно на ваш отклик, который измеряю количеством лайков, покупок, часов чтения, комментариев и так далее. Благодарю вас за интерес к этой истории. В данный момент мне нужно принять решение — финалить на 4-м томе или писать дальше. Посмотрим, как пойдёт…

Глава 11

— Бубнов! — с ошеломлённым видом воззрилась на меня Клавдия Пантелеймоновна и всплеснула руками. — У вас что, две невесты⁈ Это же аморально!

— Какое ваше дело⁈ — взвизгнула Вера, сообразив, что только что мы все прекрасно спалились.

— Это разврат! Моральное разложение! — принялся брызгать слюной Роберт Давидович. — Да за такие оргии партбилет на стол придётся положить!

— Я не в Партии, — подал слабый голос с кровати я.

— Потому и не в Партии! — возбуждённо заорал толстяк, — но за аморалку теперь ответишь по полной!

— Тише! Тише! У Мули же сердце, — попыталась вякнуть Вера, но её уже никто не слушал, поднялся страшный шум: высказаться по этому поводу хотели всё.

Валентина стояла бледная, как стена, и не знала, что и делать. Жасминов тоже, кажется, мечтал провалиться сквозь землю.

— Сердце у него сразу перестанет болеть, когда ним займутся соответствующие компетентные органы! — злорадно заявил Свинцов, подбоченясь, от чего его безразмерный живот заколебался волнами.

А я лежал на кровати и отстранённо наблюдал за всем этим, словно в кино. И лишь одна мысль крутилась сейчас у меня в голове: вот интересно, — думал я, — на этот его живот поместиться три бокала с пивом или только два? Я в том, моём мире, посещал когда-то Октоберфест и там были смешливые разбитные девчонки, некоторые из них могли на свой бюст поставить сразу по три бокала пива. А бокалы там были литровые.

— Бубнов! — визг Клавдии Пантелеймоновны ударил по ушам, вырывая