Вик Разрушитель 10 - Валерий Михайлович Гуминский
Кстати, их довольно много. Сидят плотно друг к другу, активно поддерживают Оболенского. Я и не сомневался, что тверские князья привезут с собой группу «болельщиков». Разве что плакатов «Княже, мы в тебя верим»! не хватает.
— На земле противник проиграл, — откликнулся Гена Берг, которому и был предназначен мой вопрос. — Но ещё не все возможности «Атома» протестированы. Значит, князю необходимо проверить пилотирование бронекостюма.
— О, воздушный бой! — оживился я. — Почему-то думал, что он сразу захочет воспользоваться возможностями своего движка.
— Андрей, только не рискуй излишне, пожалуйста, — с беспокойством проговорила Арина. — Оболенский-то может в случае опасности применить магию, а у тебя выбор небольшой.
— Хочешь сказать, его у меня фактически нет? — улыбнулся я.
— Я не знаю, есть ли в арсенале твоих практик «воздушная подушка» — или как можно назвать конструкт, смягчающий падение с высоты — но твой оптимизм меня немножко напрягает, — призналась Арина.
— Справлюсь, — мягко ответил я и задрал голову, с прищуром глядя на полукруглый потолок, с которого лился солнечный свет. Нескольких зенитных фонарей было достаточно, чтобы каждый участок арены был великолепно освещён. — Гена, какова высота ангара, как думаешь?
— Метров двенадцать, не больше, — прикинул инженер. — Высота ангара должна быть равна половине его ширины. Но я вижу, что пропорции не соблюдены из-за отсутствия дополнительных поддерживающих колонн. Очень любопытно, для каких нужд строили этот ангар? Да, не меньше десяти-двенадцати метров.
— Значит, мне нужно учитывать ещё и несущие балки, чтобы в них не влететь?
— Ты что задумал? — заволновалась Арина. — Прекрати рисковать! Это же не бой за Хрустальный Кубок!
— Князь Оболенский хочет узнать, на что годится его «Атом». Пусть он и рискует. Его бронекостюм гораздо тяжелее моего. А я проведу схватку исходя из параметров моего «Бастиона»!
— Он не пойдёт на такой шаг, — хмыкнул Ворон, протирая тряпкой внутреннюю сторону бронепластин. — Максимальный потолок для «Атома» в закрытом помещении должен быть в полтора раза меньше высоты ангара. Иначе при своих габаритах он на верхнем эшелоне не сможет маневрировать. Придётся постоянно контролировать ситуацию, чтобы не влететь в балки. Значит, восемь метров.
— Господа! — за ширму заглянул помощник главного судьи. — Готовность — пять минут.
Я решительно встал в нишу «Бастиона», механики защёлкнули фиксаторы на ногах, руках и груди, бронепластины с мягким шелестом сомкнулись, отгораживая меня от внешнего мира. Шлем на голову, проверка всех узлов, привычные команды Берга — и я тяжёлой поступью выхожу на середину арены. Её уже успели «причесать». Идеально ровная поверхность, чтобы ни одна выбоина или рытвина не мешали бою. Обязательное условие, заранее обговоренное между тремя сторонами. «Железная Лига» чётко выполняла свои обязательства, не желая потом получить претензии от пилота, чей экзоскелет по халатности получил повреждения. Сусличья нора ноги лошадям ломает на раз, а глубокая выбоина может запросто сломать сочленение, несмотря на кажущуюся прочность брони.
Судья встал между нами. Я попрыгал на месте в ожидании сигнала к началу схватки. Оболенский тоже не стоял на месте, двигая руками и ногами.
— Готовы? — шлем с отключенным фильтром звуков уловил голос судьи.
Я и князь одновременно кивнули. Значит, у «Атома» тоже поставлена система звукошумовых фильтров.
— Второй раунд! — торжественно прорычал судья для зрителей. — Бой!
Он быстренько удалился на безопасное расстояние, а Оболенский молча поднял руку вверх с вытянутым пальцем, показывая на потолок. Ясно. Предлагает воздушный бой. Ну что же, вызов принимаю!
Бой в бронекостюмах в воздушном пространстве — это не эстетика высокотехнологического вооружения. Тяжёлые, не приспособленные для элегантных манёвров экзоскелеты способны только сбивать друг друга огнём пулемётов, мини-пушек, пикировать сверху на врага, уходить на вираж, использовать атакующие или защитные магоформы. Для воздушных боёв есть самолёты, красивые, парящие как птицы и смертоносные. А бронекостюм — это ходячая крепость. Особенно ТПД. Вот это монстр так монстр.
В моей голове мелькали тактико-технические характеристики «Атома», которые я сравнивал со своим «скелетом». «Бастион» легче и манёвреннее. Линейные двигатели позволяют делать резкие повороты, зависания и смены направления, почти как «Стрела» — новейший имперский истребитель-перехватчик. Слабость в лёгкой, по сравнению с «Атомом» броне. Хорошо, что бронекостюм Оболенского не несёт тяжелого вооружения. В настоящем бою мне пришлось бы худо. Но не забываем о ментальных защитных конструктах. Физическое воздействие на мой «скелет» минимально; я сумею снизить ударную мощь кулаков. Только нельзя дать князю Владимиру обхватить меня. Силовая рама и броня «Атома» раздавят «Бастион». Итак, энергия моего ядра вкупе с ментальной защитой, а также неповоротливость, большая масса и инерция превращают «Атом» в тяжёлый бомбардировщик против юркого истребителя.
Погнали!
Я дал команду на разгон движков. Синто-волокна, сгенерировавшие энергию в невероятно большом объёме после первого боя, дали такую мощь в ранец, что меня едва не подкинуло до самого потолка.
— Поставил ограничитель высоты на восемь метров, — подсказал Гена. — В пылу боя можно легко потерять контроль. Поэтому он сработает, если будет попытка уйти на ещё большую высоту.
— Спасибо, — поблагодарил я Берга, ожидая, когда тяжёлый «Атом» поднимется в воздух. На информационном щитке появилась цифра 5, показывающая, на какой высоте я сейчас нахожусь. Чуть изменив наклон «скелета», я рванулся вперёд. Используя свою манёвренность, надо сразу же навязать бой Оболенскому. Моя цель — сервоприводы и двигатель. Я даже вижу, как из его дюз вылетают струи плазмы серебристо-синего цвета. Делаю вираж, чтобы зайти с тыла, но князь сразу сообразил, куда будет направлен удар. Развернувшись на несколько градусов, он так же провёл манёвр наклона и бросился навстречу.
— Стабилизаторы включены, — Гена внимательно отслеживает каждую информацию, поступающую на «командный пункт». — Работай, Андрей.
Я сжал пальцы в кулаки, напитывая их энергией ядра, бурно клокочущего белым пламенем. Каналы прокачивают её потоки, насыщая тело силой. Руки отяжелели, что было признаком готовности к атаке «воздушным кулаком». Не давая Оболенскому сблизиться со мной, с выдохом выбрасываю правую руку вперёд. Удар должен быть
