Имперский колонист - Владимир Кощеев

Амулет, висящий на груди врага, не хотел подчиняться, но в нём было слишком много металла. Так что ушастого вынесло на дорогу, и его голова тут же лопнула от попадания крупнокалиберной пули.

Призывать сдаваться я не собирался. А потому, выбрав следующую цель, отдал приказ. На левом плече открылась пластина, выпуская наружу короткоствольную винтовку. Грохнул выстрел, и ещё один ушастый умер, пораскинув мозгами по ближайшим кустам.

И… всё.

Двое бойцов нашего сопровождения вытащили из кустов несколько тел. Пока они осматривали нападавших, я перезарядил оружие и вернул дрона на место. Снимать доспех я не планировал — мало ли как скоро придётся прорываться своими силами, и как много ублюдков прячется по кустам.

— Ярослав Владиславович! — позвал меня Александр Олегович.

Заместитель министра был спокоен и на обезображенные пулями и магией тела смотрел с безразличием. А вот его помощница глядела строго перед собой, чтобы не наблевать прямо в салоне — уж слишком у молодой женщины было зелёное лицо.

— Я вас слушаю, Александр Олегович, — отозвался я.

— Вернитесь в машину, пожалуйста, — вежливо попросил тот. — Мы возвращаемся на форпост. Нужно передать о нападении, да и… Эн Кадус мёртв, придётся задержаться до появления нового сопровождающего.

Я пожал плечами и направился к автомобилю. Водитель открыл мне дверь, и я нырнул внутрь, на ходу расстёгивая доспех. Внутри бронированной машины мне ничего не угрожает.

Можно было с самого начала и не вмешиваться, но тогда могли появиться потери. А мне несложно перебить несколько ушастых, да и броня, хоть и не доведена до того идеала, к которому я стремился, против магов средней руки выдержит.

Бойцы охраны носят камеры, так что всё автоматически фиксируется. Оттого не было нужды тратить лишнее время. Забросили убитых в грузовой отсек, не забыв кинуть туда же эн Кадуса, и поехали обратно.

— Ваше благородие.

— Да, Кирилл?

— А что это за доспех у вас такой? — спросил водитель, разворачивая автомобиль.

— Тестовая семейная разработка.

— Нашей армии бы такие доспехи, — вздохнул Кирилл. — Задали бы мы всем жару.

Я усмехнулся, но ничего не ответил.

Это один комплект собрать несложно. А производить их массово? Тут, извините, нужно серьёзно кошелёк растрясти. Кто на такое будет готов, учитывая, что мой прототип ещё даже не обкатан до конца?

На часах завибрировал звонок, и я ответил. Связь между машинами на небольшом расстоянии поддерживалась без проблем, а впоследствии в этот мир наверняка и сотовые вышки протянут.

— Вы ждали чего-то подобного, Ярослав Владиславович? — уточнил глава нашей делегации.

— Нет, Александр Олегович. Хочешь мира — готовься к войне. Не думал, что придётся вот так быстро доставать свои козыри, но лучше я постою в полной безопасности, принимая на себя удары чужих заклинаний, чем подставятся неготовые к такому люди.

— Как бы нам не приказали вернуться после такой тёплой встречи, — ответил дипломат. — Мало ли что решат наверху.

Я усмехнулся.

— Очень вряд ли государь передумает и пошлёт нас обратно, — высказался я. — Император сказал, что переговоры состоятся? Значит, они состоятся. А сколько для этого придётся закопать эльфов, покажет практика.

— Да, нам нужен этот договор. И, учитывая обстоятельства, я буду просить вас находиться поближе к нам.

— Не возражаю, — ответил я. — У меня всё равно работа начнётся только на обратном пути.

Однако, учитывая столь яркое начало, можно смело утверждать — просто не будет. И на Землю я буду прорываться с боем.

Впрочем, когда было иначе?

Глава 4

— Мать моя женщина! — воскликнул комендант форпоста.

Бойцы охранения только что скинули ему под ноги первый эльфийский труп. По случайности — тело эн Кадуса. Следом, уже особо не стесняясь, наши парни спихивали останки остальных.

— Это, подполковник, — обратился к нему Александр Олегович, — группа неизвестных, напавшая на наш кортеж. Как видите, пострадал только наш сопровождающий. Мне понадобится сохранить все тела в качестве доказательства, и, разумеется, потребуется канал связи с Москвой и Ланндрассом.

— Всё сейчас сделаем, — ответил тот. — Холмогоров! Упакуйте дохляков в морозилку. И смотрите, чтобы с их тел не пропало ничего. Не хватало мне ещё обвинений, что мы у этих ублюдков что-то с… взяли.

Паузу в речи он сделал, оглянувшись на штатских, находящихся рядом.

— Есть! — бодро отрапортовал местный служивый и тут же принялся отдавать приказы подчинённым.

Комендант кивнул и жестом позвал главу делегации идти за собой. Я не стал их сопровождать, как и следить за выгрузкой трупов. В форпосте имелось достаточно мест, где можно было дождаться результатов переговоров. Сейчас Александр Олегович доложит в Москву, получит указания, затем свяжется со столицей Арканора, и уже только после этого станет понятно, что нам делать.

Здешний мотель имел при себе небольшой обеденный зал, туда я и прошёл. В полумраке помещения горела только подсветка бутылок у бармена, да буквально две лампы по разным углам. Скучающий сотрудник тут же направился ко мне, стоило занять первый попавшийся столик.

— Чего изволите? — спросил он.

— Поесть чего-нибудь, — озвучил я. — Какую валюту в оплату принимаете?

— Рубли, — с усмешкой ответил тот. — Сегодня из дежурного есть пюре с бабушкиными котлетками, борщ, салат витаминный, светлое пиво, кофе и чай — на выбор.

— Несите, — махнул рукой я. — Бабушкины котлетки звучат очень соблазнительно.

Контингент местных постояльцев, разумеется, не требует сложных блюд. Но готовить некачественную пищу вряд ли станут — всё ж таки вокруг люди с автоматами, вот так накормишь просроченными огурчиками раз-другой, а потом очутишься в сортире, хлебая его содержимое. Так что отравиться я не боялся.

Ждать долго не пришлось, передо мной поставили поднос с небольшой плошкой салата — рубленые огурцы, капуста и масло. Борщ самый обыкновенный с ложкой сметаны да те самые котлетки размером с мизинец каждая, зато их было аж две штуки.

— Напиток? — уточнил официант.

— Кофе, пожалуй.

Кивнув, он удалился. И пока я орудовал алюминиевой ложкой в салате, заметил, как мне в глиняную кружку насыпают порошок из пакетика и заливают его кипятком. И это заставило меня улыбнуться совершенно искренне — походная романтика, она такая.

Вообще, конечно,