Темная сторона - Натали Смит

– Я не вижу ни черта, – с досадой крикнула Настя и негодующе топнула ногой.

А я увидела: на фоне неба черный, неестественно прямой силуэт – не дерево, а тот самый столб. Значит, и остатки моста рядом. Значит, и проклятый кот‑убийца поблизости. Тело Бальтазара дышит учащенно, мощные мышцы сводит спазмами – что‑то происходит внутри него, борьба, которая мне не по зубам, но я могу помочь здесь и сейчас. Больше мой кот не погибнет.

– Есть чем уши заткнуть? – спросил Морок.

– Заткнуть? – Настя от души хлопнула себя по лбу. – И как я не догадалась! Есть воск.

Богатырша зажгла свечи в доме и принялась скрести воск.

– Подожди, у меня кое‑что получше, – я оторвалась наконец от кота и метнулась к своей кровати. Под подушкой плеер с вакуумными наушниками. Они не защитят полностью, но хоть что‑то. Индикатор печально мигал – заряд на исходе. Все не в нашу пользу.

Настасья недоуменно уставилась на плеер. Я объяснила очень быстро, показала, куда нажимать, как пользоваться наушниками. Включила на несколько секунд музыку – альтернативный металл. Ну и глаза были у нее! Посмеяться бы, да некогда.

– Это ты называешь музыкой? А скоморохи внутри коробочки сидят, такие маленькие?

– Настасья, потом. Заряда очень мало, хватит минут на десять, наверное. Скажи, сон одолевает сразу или постепенно?

– Не сразу, есть время подобраться ближе, – четко ответила богатырша. Сама собранность, вопросов больше не задает, деловито цепляет плеер на край виднеющегося ворота рубахи, провода на шею. Меч‑кладенец на боку, с другой стороны за пояс заткнуты клещи, прут в руках. Надеюсь, справимся.

Мы вышли. Я взяла велометлу и взлетела над избой. Супчик пребольно впился в голову, что‑то пищал про помощь. Сказала, чтобы не высовывался пока, а там посмотрим. Мне ли не знать, что он может превратить мозг врага в желе. Темно, обзора никакого, придется по старинке – молниями. Надеюсь на выдержку своей помощницы – к такому жизнь ее не готовила.

Вдох‑выдох, отпустить контроль, позволить темноте взять свое, затопить внутренние берега и течь дальше, сильно, с ревом. В такие моменты руки у меня тяжелые, будто свинцом налитые, – откуда в них появляется эта мощь, не ведаю. Я будто сжимаю в кулаке саму материю мира, а потом отпускаю и высвобождаю смертоносную силу.

Первая молния прорезала черное низкое небо и ударила в дерево. Столб огня и искр озарил округу не хуже разряда, и меня осенило.

Пришлось постараться, но я подожгла множество деревьев, создав приемлемую для людских глаз видимость, и обнаружила, помимо высокого одинокого столба, остатки каменного моста. Кота Баюна пока не видно.

Бальтазар лежит у дверей, будто спит, только лапы дергаются. Лишь бы дотянул до победы или хоть какой‑то ясности ситуации. Я не понимаю, что с этим делать.

– Это ты? – недоверчиво спросила богатырша, указывая на горящие деревья.

– Это она! – ответил за меня конь. – Видела бы ты ее в битве при Дубе. Вот это мощь, вот это сила. Но сейчас есть дело важнее воспоминаний старых вояк.

– Ты сильна, но я все равно останусь тебя стеречь. Я клятву дала, – задрала подбородок Настасья. В глазах плескалась обида: наверное, решила, что я над ней посмеялась, не сказав о своих способностях.

– Насть, я тебя не гоню. Давай поговорим позже, когда разберемся с делом.

Злобный вой прокатился по округе. Супчик взлетел и стрелой умчался к источнику, мы побежали следом.

Он не прятался. Огромный, размером с тигра, полосатый, глаза как фары. Вышел к нам из тени, резко встряхнулся, разминаясь, – хозяин территории. Короткий хвост лупит по бокам, утробное урчание и скрежет когтей по камням дополняют и без того нерадостную картину. Треск горящих деревьев разносится по округе. Неужели его голос будет громче этого шума? Массивная голова неторопливо повернулась вправо, влево, оценивая обстановку, язык, больше похожий на лопату, прошелся по носу. Баюн готовился пировать.

Не на тех нарвался, скотина злобная. Единственное, что меня останавливало от его убийства, – Бальтазар. У этого творения загробного мира в заложниках мой друг, и я должна выяснить почему.

Супчик проигнорировал мою просьбу о невмешательстве и попытался упасть на голову Баюну. Котище удивился, раздраженно фыркнул, ударил лапой. Не попал. Малыш снова и снова налетал, кот отмахивался и клацал зубами буквально в сантиметрах от тонких хрупких крыльев.

– Назад, малыш, не сейчас! – крикнула я. И, о чудо, он послушался! Правда, пищал при этом нечто нецензурное.

Баюн опустил голову почти до земли, усы торчком в стороны, глазищи сверкают красным, отражая блики огня.

– Жили себе дед да баба, у них был один сыночек Ивашечко, – раздался леденящий кровь голос. Голову сразу сжало, как тисками, веки налились свинцом. Сказка транслировалась прямо в уши, минуя помехи в виде треска горящих деревьев. Супчик, недолго думая, укусил меня за щеку, я взбодрилась. Молодец, находчиво.

– Настя! Заткни уши! – крикнула я. Богатырша щелкнула прутом, привлекая внимание кота. Секундная пауза – и наушники заняли свое место. Настасья улыбнулась и повела плечами, разминаясь. Удивительное бесстрашие, учитывая печальный опыт в недавнем прошлом.

– Я тебя уже убил, – рыкнул кот. – Почему ты жива?

Она, конечно, не ответила.

– Слабоумие и отвага. Предлагаю сделать ей щит с этим девизом, – совершенно серьезно сказал Морок. По нему не заметно, действует на него сила Баюна или нет.

– Они его так‑то уж любили, что и сказать нельзя! – продолжил Баюн, раздраженно охаживая себя по бокам коротким хвостом.

Морок только ушами дернул и губу задрал, а у меня слабость в теле появилась. Не думала, что на меня это тоже подействует, я ведь Баба Яга, а не просто так. Самонадеянно с моей стороны, конечно.

Настя осторожно огибала кота по широкой дуге.

– Морок, ты нам поможешь?

– Не знаю, должен ли я. Это владения хозяина, и кот – его подданный. Давайте сами, – конь выпустил пар в мою сторону и стукнул копытом. – Если что, не дам вас расчленить.

Щедро. Про «не дам убить» лучше бы сказал, а так, выходит, только тела от разрушения спасти поможет. Кому мы мертвые нужны? Неизвестно, через какой промежуток времени после смерти я оживу благодаря силе контракта. Вдруг поздно будет и спасать уже некого?

– Баба надела на него белую рубашечку, красным поясом подпоясала и отпустила Ивашечку. –