Темная сторона - Натали Смит

– Знал, но не мог сказать – он душил меня изнутри. И я не хотел тебя тревожить, хозяуйка. Ты должна была спокойно освоиться с новой собой, хоть немного разобраться и принять воительницу, иначе… Путь к равновесию был бы еще дольше, да и сейчас он не окончен. Никогда не закончится, это навсегда. Как и то, что мы с Баюном связаны.

– Как связаны? – первой отреагировала Настя. Светлые брови богатырши сошлись вместе, она враждебно смотрела на Бальтазара и, кажется, думала, как его сподручней обезвредить.

– Как связаны? – эхом повторила я.

– Меня оживили с его помощью, забрав часть силы у этого древнего существа, – спокойно продолжил кот. – Сейчас он очнется, и меня снова не будет, если ты, Ягуся, и ты, вояка, – он пристально посмотрел нам по очереди в глаза, – если вы не поможете. У вас есть прут, действуйте как в сказке, пока он не покорится. Что бы со мной ни происходило в это время – не останавливайтесь, пока он не взмолится о пощаде. Я выдержу.

В глазах потемнело, в затылке, будто сжатом клещами, как шея Баюна, пульсировала боль. За что нам это? Молнии прорезали небо в ответ на мои чувства. Глаза Бальтазара снова стали серыми, и он рухнул как подкошенный к ногам молчаливого Морока. Баюн зашевелился.

Мышцы перекатывались под лохматой шкурой, глаза распахнулись, пасть приоткрылась. Насколько же он крупнее моего кота, просто монстр.

– Думаете, справились? – он попытался встать, упираясь задними лапами, но Настя стояла сбоку и крепко прижимала голову кота к земле, держа за шею клещами.

– Лежать, скотина! – она приложила его сапогом по задней лапе. Баюн зашипел от боли и затих.

– Отпусти моего кота, – я присела рядом, глядя в эти жестокие глаза, и хотела молиться, но не знала кому. Богам, древним, как это создание? Как их зовут, где их храмы? Я схожу, лишь бы помогло.

– Шерсти клок, кошачий ус, что ж ты, маленький, примолк? Страшно? За тобой приду. Я – твой серый волк, – Баюн оскалился – у него не хватало верхнего клыка.

– Что это значит? – спросила я, смутно догадываясь.

– Часть хвоста, клык вон, загремел на эшафот. И теперь твоя душа в цепких когтях палача. – Кот Баюн прищурился, подозрительно спокойный. Это не к добру. В этой ситуации все не к добру.

– У тебя забрали… части тела для оживления Бальтазара? – я нервно сглотнула. С такой магией я, несведущая в этом, не знаю, что делать. Я и свою еще не освоила толком, кроме как молнии вызывать. Мне нужна помощь.

– Забрали, не спросили. Но я теперь не против: какой чудный новый мир мне открылся, сколько сказок в нем! Бальтазар мой!

Тело моего кота выгнулось дугой, лапы задергались – Баюн доказывал свою власть.

– Остановись! Мы не просили, это не наша вина! Кто забрал твои… части?

– Первородные. Они не спрашивают, все в их власти, соломенные куколки.

– Ты можешь отпустить, пожалуйста? Есть что‑то другое, взамен?

– Невозможно отделить и не нужно. Мой! – Баюн дернулся всем телом с такой силой, что Настасья упала в нескольких метрах от него, рванул зубами путы на лапах и встал перед нами, как Шерхан над Маугли. – Жил‑был поп, по прозванию Жаворонок; а при нем дьячок находился: оба горькие пьяницы.

Только не снова проклятые сказки Баюна – нас придавило, как будто гравитация стала сильнее. Настя пыталась встать, но Баюн лениво протянул лапу, вонзил когти в сапог и потащил к себе. Девчонка закричала: когти впились сквозь сапоги в ногу, она сейчас – червяк на крючке. Богатырша оказалась под брюхом кота, глаза на пол‑лица от испуга. Он снова ее убьет, а я ничего не делаю. И тут меня озарило.

– Здравствуйте! Меня зовут Янина. Я по объявлению, звонила вам утром. Вакансия на роль Бабы Яги, – смогла крикнуть я. Баюн замер, потом повернул ко мне свою патлатую морду, уши навострились. – Штатная Баба Яга ООО «Лукоморье» нанимается один раз до конца срока службы, равного пятистам пятидесяти пяти годам. Срок жизни работника продлевается автоматически магическим путем без участия работника. Со службы нельзя уволиться, нельзя умереть, нельзя не исполнять обязанности.

Я встала, глядя в глаза Баюна, подняла прут и продолжила:

– Нельзя. Не исполнять. Обязанности. – Прут рассек воздух и гибкой лозой обвился вокруг туловища Баюна, задев Настю. Та вскрикнула, но лягнула кота под брюхо свободной ногой так, что он отлетел. Отлетел вместе с куском ее сапога и плоти. Я ударила снова и продолжила сказ, не давая Баюну двигаться. Он сам словно замер, слушая. Богатырша доползла до клещей, а потом обратно к зачарованному сказкой коту‑убийце. Я била прутом и рассказывала свою жизнь, а Настя прижимала его к земле. Краем глаза я видела, как при каждом ударе подпрыгивает тело Бальтазара. Супчик визжал мне в ухо: «Остановись!» – но я не останавливалась, нельзя, он должен его отпустить.

И с каждым ударом умирала частичка меня…

– Что здесь, на хрен, происходит? – рявкнул голос за спиной.

Кощей. Появился наконец, увидел безобразие на своей земле. Я не повернулась, продолжая бить. Баюн слабел. Андрей встал рядом со мной и демонстративно щелкнул пальцами.

Прут отскочил от Баюна со звоном – металл ударился о камень. Кот превратился в статую, каждая ворсинка застыла в том виде, в каком была, каменные глаза, каменные усы.

– Хватит, – он вырвал прут из моих онемевших рук. – Я спросил, что здесь происходит.

– Я расскажу, хозяин. Отойдем, – встрял Морок. – Яга, смотри, Исчадие очнулся.

Бальтазар и правда скулил и силился встать, голова поднималась и падала снова. Он избит и страдает. Приковыляла Настя, бледная, с до хруста сцепленными зубами, – она теряла много крови. Мертвая вода сращивает повреждения, я достала из сумочки флакончик, капнула ей на ногу, капнула в рот коту. И упала рядом. Меня неудержимо трясло. Над головой – черное спокойное небо без звезд и тусклая луна, в вышину летят красные искры от догорающих деревьев, стелется смрадный туман Смородины.

– Все в порядке, Ягуся, – Бальтазар сел рядом, целехонький, погладил лапой по руке. – Мы справились. Он отпустил меня. Я свободен… пока.

Рядом сидела Настя, причитая из‑за порванного сапога. Порванная в клочья и сросшаяся плоть ее не беспокоила, как будто ноготь сломала. Так волшебной воды надолго не хватит.

– Янина, – позвал Кощей.

– Чего?

– Приглашаю в гости, поговорим о жизни и твоем самоуправстве на моей земле.

– Эта земля не только твоя, Кощей, мертвецы и ко мне относятся. Тебя не было, пришлось самим выкручиваться.

– Ага. И теперь ты мне должна, – он снова щелкнул