Последний Герой. Том 4 - Рафаэль Дамиров

— Конечно, товарищ полковник! — в один голос закивали мы с Коброй.

А про себя подумали одно и то же: «Ну, это мы ещё посмотрим».

— Ладно, — полковник вздохнул и двинулся к двери. — Пошёл я отписки строчить. Надо в Москву ещё спецсообщение отправить по ночному инциденту. Долбонавты из дежурки профукали. Не сделали. Кстати, Столярова-то, этого вояку, нашли уже?

— Работаем, товарищ полковник, — коротко ответила Кобра.

— Да тьфу ты. Работают они, — проворчал Морда, открывая дверь. — Лучше надо работать! Как Лютый!

— Есть как Лютый! — хором ответили мы.

Он вышел и хлопнул дверью так, что стены, казалось, содрогнулись.

— Ну что, — я взглянул на Оксану и усмехнулся, — получила втык?

— А ты? — улыбнулась в ответ Кобра, откидываясь на спинку стула и глядя на меня со смешинкой в глазах.

— Я-то привычный.

— Ой, надо же… И когда это ты привыкнуть успел? — спросила она с легкой насмешкой.

— Оперская работа такая, Оксана. День за три идёт, привыкаешь быстро, — улыбнулся я, собирая бумаги со стола.

— Ну да, — она задумчиво поджала губы, — только нервы треплют нам знатно…

— Собаки лают — караван идёт, — философски изрёк я, вставая со стула. — Работаем дальше.

* * *

Карл Рудольфович Ландер сидел в своей тщательно законспирированной лаборатории. Здесь было тихо, пахло книгами и пылью.

Перед профессором лежал небольшой диктофон, на который он монотонно и размеренно надиктовывал наблюдения. Рядом горела настольная лампа, освещая его усталое, сосредоточенное лицо.

Он поднёс диктофон ко рту и тихо, слегка хриплым голосом начал повторять уже сделанные выводы:

— День третий. Испытуемый по-прежнему демонстрирует явную резистентность к вводимому препарату. Следует рассмотреть повышение дозировки. Когнитивные способности на минимально допустимом уровне, без выраженной динамики.

Ландер выключил диктофон, отложил его в сторону, устало откинулся на спинку офисного кресла и потер переносицу двумя пальцами, чувствуя, как накатывает раздражение и разочарование. Он понимал, что испытуемые не оправдывают надежд. В очередной раз он натолкнулся на стену, за которой скрывалась неудача и необходимость снова и снова искать другие решения. Профессор чувствовал, как время стремительно утекает сквозь пальцы, оставляя после себя лишь мучительное ощущение бессилия перед упрямой природой человеческого мозга.

Он взглянул на часы и снова включил запись. Помолчал.

Но тут же Ландер резко выключил диктофон, бросил его на стол и долго, с мрачным выражением лица смотрел перед собой, пытаясь собрать мысли и придумать новый способ преодолеть возникшее препятствие. Он понимал, что отступать нельзя, цена ошибки была слишком высока. Но именно в этот момент в глубине души он почувствовал неприятный укол сомнения: а сможет ли он вообще когда-нибудь преодолеть эту черту?

Профессор вышел из лаборатории, плотно прикрыв за собой тяжелую дверь. Щёлкнул сложный механизм замка, и за спиной наступила привычная тишина. Карл Рудольфович прошёл через узкую кладовую и толкнул неприметную, почти невидимую снаружи дверь, ведущую в коридор, оттуда прошел в уютный кабинет, где обычно проводил сеансы с пациентами. Здесь, в более комфортных условиях, можно было спокойно обработать результаты исследований и подумать над дальнейшими действиями.

Он устало опустился на диванчик, включил ноутбук и уже собрался было погрузиться в работу, когда внезапно по зданию прокатился гулкий звонок наружной двери. «Та-дам-та-дам», — настойчиво прозвучало где-то в глубине здания, прокатившись эхом по пустому коридору.

Профессор недовольно вздрогнул, посмотрел на часы. Стрелки уже перешли за полночь. Кого это ещё принесло сюда в такое время? Приём давно закончен, это явно не пациент.

Ландер хотел было проигнорировать звонок, но потом подумал: вдруг это люди Инженера? Может, те самые подручные, которые должны были привезти ему очередного подопытного? Но ведь сообщили уже, что у них там что-то не сложилось. Да и новости местные тревожные были — стрельба какая-то в городе, беспорядок. Ландер в тот момент быстро сложил два и два — наследили явно, бестолочи…

Профессор осторожно поднялся с диванчика и приблизился к окну. Он приоткрыл плотную штору и выглянул на улицу. Отсюда открывался отличный обзор на крыльцо. И в этот момент Ландер буквально обомлел от неожиданности. Он даже снял очки, нервно протёр их, снова надел, вновь снял, словно не веря собственным глазам.

— Не может быть, — пробормотал он тихо.

Карл Рудольфович быстро направился к входной двери, поспешно щёлкнул замком и распахнул её настежь. Его сердце внезапно сильно забилось от волнения и радости.

— Ты вернулся, мой мальчик… — с восторгом прошептал профессор.

На крыльце, растворяясь в ночной темноте, стоял высокий человек в длинном плаще с поднятым воротником и шляпой, глубоко надвинутой на лоб. Он смотрел на профессора сверху вниз холодным пронизывающим взглядом единственного глаза…

Глава 10

За несколько часов до описанных событий, психиатрическая больница специализированного типа с интенсивным наблюдением.

Холодный и безликий коридор с высоким потолком, стерильно-белые стены, покрыте моющейся казённой краской, потускнели от времени и чистящих растворов. Электронные замки дверей матово блестели в тусклом свете ламп дневного освещения. За этими дверями, отделёнными от внешнего мира двойными шлюзами, шла своя жизнь, совершенно особая, оторванная от повседневной реальности. Люди здесь были лишь номерами на пластиковых карточках и сухими строчками в заключениях врачей.

Дирижёр был размещён в отдельной палате, рассчитанной в обычных обстоятельствах на четверых. Но ввиду его исключительной опасности подселять к нему никого не решались. Он лежал на специальной кровати-трансформере, надёжно пристёгнутый крепкими ремнями. Его взгляд был устремлён в потолок, и казалось, что он смотрит не в пустоту, а куда-то глубоко внутрь себя, где ярость переплеталась с бессилием.

Раздался щелчок электронного замка, дверь с тихим шорохом отъехала, впуская медсестру в белом халате, лицо её скрывала медицинская маска. За ней маячил медбрат — здоровый бугай с лицом бывшего борца, привычно сопровождавший её.

Медсестра вкатила процедурный столик, заставленный ампулами, ватой и стерильными инструментами. Обернулась и коротко бросила медбрату:

— Подожди за дверью. Я справлюсь. Ты же знаешь, как он реагирует на тебя, не стоит его нервировать.

Медбрат недовольно хмыкнул:

— Нарушение инструкции.

— Не в первый раз, — парировала медсестра. — Ты его раздражаешь.

Тот ещё раз хмыкнул, пожал плечами и отошёл